Читаем 100 великих литературных героев полностью

В Петербурге он жил на одной квартире со своим близким приятелем графом А.П. Завадовским (1794–1856), который ухаживал за балериной А.И. Истоминой (1799–1848). Счастливым соперником Завадовского был кавалергард В.В. Шереметев 2-й (1794–1817).

Грибоедов через Шаховского был хорошо знаком с Истоминой. Однажды после спектакля он пригласил балерину к себе на чай. Истомина согласилась, но, опасаясь ревности Шереметева, попросила Александра Сергеевича подождать ее с санями у Гостиного двора. Так и было сделано, но Шереметев выследил их. Друг Шереметева будущий декабрист А.И. Якубович (1792–1845) уговорил кавалергарда вызвать Грибоедова на дуэль. Тот так и поступил, но Грибоедов согласился стреляться только с Якубовичем. Тогда Шереметев заодно вызвал на дуэль Завадовского и получил согласие.

Первая половина знаменитой в истории четверной дуэли закончилась трагически: Шереметев был смертельно ранен в живот. Престарелый граф Шереметев, понимая вину сына, уговорил императора не подвергать участников дуэли суровому наказанию. Александр I повелел выслать Завадовского за границу, Якубовича перевести из лейб-уланов в драгунский полк и направить служить на Кавказ, а о Грибоедове просто забыл.

Однако сам Александр Сергеевич был потрясен случившимся, у него перед глазами постоянно стоял умирающий Шереметев. Писатель довел себя до такого состояния, что стал искать пути к бегству из столицы. Тут и подвернулся хороший знакомый Грибоедова С.И. Мазарович (1779–1852), поверенный России в делах Персии, который уговорил писателя ехать с ним в качестве секретаря посольства.

Первый раз Александр Сергеевич приехал в Тегеран 8 марта 1819 г. Важнейшим его делом стала борьба за освобождение русских пленных, захваченных в войне 1804–1813 гг. Мазарович от этого дела отстранился. Уже тогда Грибоедов чуть не поплатился головой за свою настойчивость, но уверенно записал в своем дневнике: «Голову мою положу за соотечественников». При этом писатель получал столь мизерный оклад и вынужден был делать столь серьезные расходы, что почти обнищал.

Только в конце 1821 г. вернулся Александр Сергеевич на родину – его направили с поручением в Тифлис. Там-то писатель и познакомился со своей будущей женой, а тогда юной княжной Ниной Александровной Чавчавадзе (1812–1857).

В Тифлисе Грибоедов написал два первых действия «Горя от ума», после чего засобирался в Москву – ему не хватало красок для работы над комедией, слишком притупилась в Персии память об отечестве. Грибоедов приехал в родной город весной 1823 г. и сразу же взялся за доработку пьесы. Прежде всего он стал заядлым посетителем всевозможных светских собраний, балов, пикников, постоянным гостем на частных приемах… А ночами, благодаря вечерним впечатлениям, в один присест писал целые сцены.

Вскоре по Москве поползли слухи, что Грибоедов пишет комедию-пасквиль, в которой даны карикатурные портреты знаменитых московских аристократов. Многие были возмущены, в их числе и ссыльный А.С. Пушкин, который написал из Одессы: «Что такое Грибоедов? Мне сказывали, что он написал комедию на Чаадаева; в теперешних обстоятельствах это чрезвычайно благородно с его стороны».[216]

Зато Петербург встретил комедию Александра Сергеевича с восторгом, благо «Горе от ума» было завершено в 1824 г. Возмущение московской знати невозможно описать. Там даже сообща подзадоривали известного скандалиста Ф.И. Толстого-американца (1782–1846) стреляться с Грибоедовым на дуэли за честь Москвы.

Глубоко были оскорблены и уважаемые старики-аристократы. Время и дела их были запросто очернены бог знает кем. Не будем забывать, что Александр Сергеевич в те годы был всего лишь секретарем посольства во враждебном нам далеком государстве и мог похвастаться только древностью рода и связями при дворе.

Когда драматург стал просить о постановке комедии на столичной сцене, он тут же получил отказ. Но не по политическим причинам, как это пытались представить в советское время. «Горе от ума» никогда не рассматривалось как политическое произведение. Однако император встал на защиту достоинства и чести стариков-ветеранов (уже тогда главный лейтмотив комедии видели, говоря словами Гончарова, в противостоянии «старой силы» и «силы свежей»), да и москвичей следовало защитить от незаслуженных насмешек. Тревожили Александра I и доклады о назревающем среди российской дворянской молодежи антимонархическом заговоре. Восстание декабристов произошло чуть больше чем через год с того времени, как Грибоедов начал чтение своей пьесы в петербургских салонах.

Так почему же именно Чацкий стал самым спорным героем великой пьесы? Дело в том, что Грибоедов вознамерился соединить несовместимое: в традиционной по форме классической комедии XVIII в., где обязательно присутствует персонаж-резонер, драматург сделал таковым модную в его времена чайльд-гарольдовскую личность Чацкого. Но Чайльд-Гарольд объективно не может стать положительным героем и всегда несет в себе великое зло себялюбия!

Перейти на страницу:

Все книги серии 100 великих

100 великих оригиналов и чудаков
100 великих оригиналов и чудаков

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Фёдоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Фёдор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!»В очередной книге серии «100 великих» главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым. Она будет интересна каждому, кто ценит необычных людей и нестандартное мышление.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука