Читаем 100 великих литературных героев полностью

Предварительно сделаю важную оговорку. Пушкин писал роман чуть менее одной пятой своей короткой, чрезвычайно насыщенной событиями жизни, и именно в эти годы он прошел великий путь духовной эволюции от наивного западника-оппозиционера до зрелого мыслителя-государственника и действенного патриота своего Отечества; от восемнадцатилетнего автора оды «Вольность» через глубочайшее проникновение в народную душу двадцатишестилетним создателем трагедии «Борис Годунов» к одному из ключевых произведений русской литературы – стихотворению «Клеветникам России», написанному Пушкиным 16 августа 1831 г. на тридцать третьем году жизни, за сорок восемь дней до окончания работы над «Евгением Онегиным». Столь коренные мировоззренческие изменения автора неизбежно отразились и на романе, и на отношении поэта к его главному герою.

Александр Сергеевич трудился над «Евгением Онегиным» с 28 мая 1822 г. до 3 октября 1831 г. При этом сам Пушкин писал, что сочинял роман ровно 7 лет,

4 месяца и 17 дней, однако он не учитывал время, в течение которого осуществил окончательную доработку произведения.

Что происходило в жизни поэта и в судьбах России в эти годы?

Как известно, Пушкин начал «Евгения Онегина» в кишиневской ссылке, под крылышком у генерал-лейтенанта И.Н. Инзова (1768–1845), личного друга покровительницы поэта императрицы Елизаветы Алексеевны (1779–1826). Затем он был переведен в Одессу (1823), а далее отправлен в Михайловское (июль – август 1824), где узнал о кончине Александра I, о восстании декабристов (1825) и о казни их вождей (июль 1826). За это время были полностью написаны четыре главы романа и находились в работе пятая и шестая. Первая и вторая главы сочинялись в Кишиневе и Одессе; третья – в Одессе и Михайловском; четвертая, пятая и шестая – в Михайловском и обеих столицах.

Первая глава «Евгения Онегина» была опубликована в 1825 г., причем в Предисловии к ней сказано следующее: «Она в себе заключает описание светской жизни петербургского молодого человека в конце 1819 г. и напоминает “Беппо”, шуточное произведение мрачного Байрона… Но да будет нам позволено обратить внимание читателей на достоинства, редкие в сатирическом писателе: отсутствие оскорбительной личности и наблюдение строгой благопристойности в шуточном описании нравов».[220] Предисловие было написано самим поэтом. Стало быть, «Евгений Онегин» задумывался как произведение сатирическое или шутливое, а Евгений Онегин предполагался быть персонажем комедийным и «антипоэтическим»? Однако сразу же после публикации первой главы, вопреки собственным словам в Предисловии, 24 марта 1825 г. поэт написал о своем романе А.А. Бестужеву (1797–1837): «Где у меня сатира? О ней и помину нет в “Евгении Онегине”. У меня бы затрещала набережная, если б коснулся я сатиры».[221]

Когда же Пушкин говорил правду? Скорее всего, он проговорился в Предисловии, а затем постарался сгладить нежелательный эффект от такого заявления. Косвенным доказательством тому может послужить письмо поэта к А.И. Тургеневу (1784–1845) от 1 декабря 1823 г.: «Я на досуге пишу новую поэму, “Евгений Онегин”, где захлебываюсь желчью».[222] Пушкиноведы обычно объясняют эти слова тем, что поэт описывал во второй главе страдания крепостной деревни. Правда, ни в законченном романе, ни в подготовительных черновиках ничего подобного не найдено. А вот сарказма и по поводу главных героев «Евгения Онегина», и в отношении дворянских и помещичьих нравов и быта тех времен предостаточно.

Есть элементы сатиры и в начале третьей главы, но закончена она была уже в Михайловском, где интонация романа постепенно меняется, становится серьезнее… До письма Татьяны глава создавалась еще в Одессе, затем Пушкин был вырван из привычной среды молодых аристократов – бездельников и балаболов – и отправился в псковскую деревню, где остался один на один с самим собой, русской крепостной деревней, о которой до ссылки знал преимущественно из разговоров друзей, и «Историей государства Российского» Н.М. Карамзина (1766–1826) (первые тома ее вышли в марте того же 1824 г.). Там, в Михайловском, произошло переосмысление поэтом судеб русского народа и его властителей. Это заметно отразилось на романе – «Евгений Онегин» стал жестче и суровее, а его главный герой приобрел драматический характер. Не будем забывать, что третью главу поэт закончил в начале октября 1824 г., а уже в ноябре, параллельно работая над четвертой главой, он приступил к созданию «Бориса Годунова».

Перейти на страницу:

Все книги серии 100 великих

100 великих оригиналов и чудаков
100 великих оригиналов и чудаков

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Фёдоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Фёдор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!»В очередной книге серии «100 великих» главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым. Она будет интересна каждому, кто ценит необычных людей и нестандартное мышление.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука