100 великих мастеров прозы

Оно менее всего похоже на сухой трактат или на назидательный диалог. Эразм обращается здесь к шутке, вольной и шаловливой игре ума, но за внешне пародийной формой скрываются серьезные мысли автора над человеческой жизнью, его суд над историей и людьми, в ней его философия жизни, его идеалы, его ненависть и презрение. Перед нами весь Эразм, насмешливый, ироничный и одновременно мудрый гений. На долю «Похвального слова» выпал шумный успех, за короткий срок оно разошлось в нескольких десятках тысяч экземпляров и сразу же начало переводиться на другие европейские языки. Появление замечательной сатиры Эразма совпало с началом великого культурного перелома в жизни стран Западной Европы, вошедших в пору Ренессанса.

Похвала глупости! Как могло появиться желание воздать похвалу человеческой глупости? У всех народов издавна глупость была предметом насмешек. Еще у древних греков был «город Глупов» – Абдера, у немцев существовала целая литература о дураках. Да и у нас на Руси излюбленным героем народных сказок был Иван-дурак. Вот и Эразм использует народные сказания о дураках и делает героиней своей сатиры госпожу Глупость, рядит в дурацкие колпаки представителей самых различных сословий и состояний, которые длинной вереницей проходят перед нами. Его героиня родилась на тех Счастливых островах, где растет несеяное и непаханое, а родитель ее – Бог Плутос (бог богатства). Остроумен самый замысел книги: госпожа Глупость, обиженная тем, что род людской до сих пор не удосужился воздать ей в благодарственной речи похвалу, решает сама увенчать себя лаврами и прославить в похвальном слове, поэтому произведение Эразма не просто сатира, по форме оно напоминает шуточный панегирик. С торжеством госпожа Глупость обозревает ряды своих питомцев, говорит о благодеяниях, которые она оказывает миру, не умеющему, однако, оценить ценить ее заслуг. Поначалу Глупость выступает как объект насмешек автора, однако по мере того, как углубляются ее размышления, она, подобно герою русских сказок, вдруг предстает перед нами совсем в ином обличье и в ее голосе начинают звучать раздумья и самого Эразма.

Используя свою героиню, которая считает себя владычицей мира, Эразм рисует жизнь средневековой Европы как царство торжествующей глупости. Как много смысла, глубокого, философского, жизненного, в нападках героини сатиры на человеческое общество и его представителей. На школьных учителей, пичкающих мальчуганов разной чушью, самодовольных правоведов, громоздящих толкование на толкование, отчего ясное дело становится запутанным и темным, на длиннобородых философов, своими хитросплетениями напускающие «туману в глаза людям неопытным»: «кто не убежит в ужасе от такого существа, не то чудовища, не то привидения, недоступного природным чувствованиям».

Особо видное место в размышлениях госпожи Глупости занимают богословы: «Что до богословов, то, может быть, лучше было бы обойти их здесь молчанием, – восклицает Глупость, – не трогать этого смрадного болота, не прикасаться к этому ядовитому растению! Люди этой породы весьма щекотливы и раздражительны. Того и гляди, набросятся на меня и потребуют отречения от моих слов, а ежели я откажусь, вмиг объявят меня еретичкой. Они ведь привыкли стращать этими громами всякого, кого невзлюбят».

Сатира на церковников в сатире поистине убийственна. Эразм высмеивает почитателей икон и святых, из которых «один исцеляет от зубной боли, другой искусно помогает роженицам, третий возвращает награбленное добро». Священники поощряют подобное суеверие, потому что оно увеличивает их доходы. Эразм восстает против торговли индульгенциями, которыми церковь соблазняет верующих, обещая им за деньги отпущение грехов, «так что ежели угодно, разрешается начинать сызнова весь порочный круг». Писатель говорит о невежестве церковников, их бесстыдстве и развращенности, «при помощи обрядов, вздорных выдумок и диких воплей» они «подчиняют смертных своей тирании».