100 Великих мифов и легенд

Сотворил я эту землю,
Заключил в границы воздух. (…)
Я направил ясный месяц,
Солнце светлое поставил,
Вширь Медведицу раздвинул
И рассыпал звезды в небе.(…)
Помню древность я седую,
Как вспахал тогда я море
И вскопал морские глуби,
Выкопал я рыбам ямы,
Опустил я дно морское,
Распростер я вширь озера,
Горы выдвинул я кверху,
Накидал большие скалы».

Тут разгневался Вяйнямейнен, грозно молвил дерзкому парню:

«Лжешь ты свыше всякой меры! Не было тебя, когда создавали землю, когда направляли путь месяца и солнца, пахали поверхность моря, копали морские глубины, воздвигали горы и скалы! Никто тебя при этом не видел!» Не смутился дерзкий Ёукахайнен, выхватил острый меч, говорит: «Коли не по душе тебе моя мудрость, отведай-ка моего меча!» Стал тогда Вяйнямейнен темен, как туча, негромко запел он заклинанье. Всколыхнулись воды в озерах, покачнулись высокие утесы, посыпались на землю тяжелые камни. Громко запел вещий песнопевец. Вдруг обернулись белолобый конь Ёукахайнена скалой у водопада, его сани — прибрежным тальником, кнут — камышом. Острый меч стал молнией в небе, пестрый лук — радугой над морем. Шапка взмыла ввысь светлым облаком, рукавицы поплыли по воде белыми кувшинками.

А сам заносчивый парень увяз по колена в болоте, погрузился по пояс в зыбучую топь, затянуло его по плечи в вязкую трясину.

Взмолился Ёукахайнен: «Пощади, мудрый Вяйнямейнен! Отпусти меня, вещий песнопевец! Дам я тебе любой выкуп, какой ты только пожелаешь!» Спрашивает Вяйнямейнен: «Что же ты мне дашь, если я сниму с тебя заклятье?» Говорит Ёукахайнен: «Есть у меня два хороших лука: один метко стреляет, другой бьете великой силой. Выбирай, какой хочешь!» Отвечает Вяйнямейнен: «Зачем мне твой лук! Есть у меня свой, сам он ходит на охоту, сам приносит домой добычу».

Говорит Ёукахайнен: «Есть у меня две лодки. Одна быстра, как птица, на другой можно возить тяжелые грузы».

Отвечает Вяйнямейнен: «Не нужна мне твоя лодка, есть у меня своя — ходит по ветру без паруса, против ветра без весел».

Тогда говорит Ёукахайнен: «Есть у меня сестра Айно. Если снимешь с меня заклятье, отдам ее тебе в жены».

Обрадовался Вяйнямейнен, возвеселился вещий песнопевец, просиял, как ясное солнце.

Стал он снова петь заклинанья. Обернулась скала белолобым конем, прибрежный тальник-санями, камыш — ременным кнутом, молния — острым мечом, радуга — пестрым луком, облако — белой шапкой, водяные цветы — рукавицами. А сам Ёукахайнен высвободился из болота, отпустила его зыбучая трясина.

Вскочил он в сани, поворотил коня, погнал его обратно в Лапландию. Влетел Ёукахайнен на отцовский двор, оглоблями зацепил ворота, задел санями угол овина, остановился посреди двора — и горько заплакал.

Привели родители Ёукахайнена в дом, стали расспрашивать сына, что с ним приключилось и о чем он плачет. Отвечает им Ёукахайнен: «Естьу меня для печали немалая причина. Пообещал я бедную Айно, мою единственную сестру, вашу любимую дочь, в жены старому Вяйнямейнену, чтоб была она ему опорой и утехой, чтоб мела полы в его жилище, мыла дубовые кадки, ткала шерстяные одеяла, пекла медовые лепешки».

Всплеснула руками мать-старуха, да не от печали, а от радости: «Не плачь, мой сын родимый! Нашел ты для Айно жениха, лучше которого и быть не может. Станет она женой прославленного мужа, будет вещий песнопевец нашим зятем!» Услыхала эти речи бедная Айно, залилась горючими слезами. Плачет девушка на крыльце родного дома, поливает слезами ступени: «Не видать мне счастья за старым мужем! Лучше бы я на свет не родилась, или умерла бы ребенком-несмышленышем! Сшили бы мне холщовую рубашку, схоронили бы меня под зеленым дерном, не знала бы я ни горя, ни печали!» Вышла на крыльцо мать-старуха, спрашивает Айно: «О чем ты, глупая, плачешь? О чем, неразумная, горюешь? В отцовском доме ты — ребенок, в мужнином доме станешь хозяйкой».

Отвечает матери Айно: «Идти в дом к старому мужу — словно заблудиться в осеннюю ночь, словно ступить на весенний лед. Не видать мне больше ясного солнца, не радоваться светлому утру, не петь веселых песен, не собирать на полянах спелую бруснику!» Рассердилась мать: «Брось, неразумная, свои стенанья! Повсюду восходит солнце — не только над отцовским домом. Повсюду вызревает брусника — не только на здешних полянах».

Пошла Айно по лугам и болотам, по зеленым лесам и равнинам. Плачет девушка, жалобно причитает:

«Тяжелы мои печали.
И тоска на бедном сердце. (…)
Как скончаюсья, бедняжка,
Так с мученьями покончу,
С этой тягостной печалью,
Бесконечной, горькой скорбью!»