100 великих монастырей

Обитатели тюрьмы, прошедшие все круги ада, чаще всего заканчивали свой путь в расстрельном подвале. Все, что имело отношение к новой тюрьме, держалось в строжайшей тайне. Кому удавалось выйти, мало знали о страшной Сухановке, т. к. все заключенные были изолированы друг от друга. Имен у них не было, и не только заключенные, но и охранники существовали под номерами. Даже трупы умерших «от различных болезней», которые первое время привозили в тюремный морг Бутырок, значились под номерами. Тех же, кто знал все или почти все, потом самих убирали как нежелательных свидетелей. У А. И. Солженицына в «Архипелаге ГУЛАГе» читаем:

Сухановка – это самая страшная тюрьма, которая только есть у МГБ. Ею пугают нашего брата, ее имя выговаривают следователи со зловещим шипением. (А кто там был – потом не допросишься: или бессвязный бред несут или нет их в живых.)

«Сухановка… это два корпуса – срочный и следственный из 68 келий. Везут туда «воронками» два часа, и мало кто знает, что тюрьма эта – в нескольких километрах от Горок Ленинских и от бывшего имения Зинаиды Волконской. Там прелестная местность вокруг.

Принимаемого арестанта там оглушают стоячим карцером – опять же узким таким, что если стоять ты не в силах, остается висеть на упертых коленях, больше никак. В таком карцере держат и больше суток – чтобы дух твой смирился…

Камеры-кельи там устроены на двоих, но подследственных держат чаще по одному. Камеры там – полтора метра на два. В каменный пол вварены два круглых стулика, как пни, и на каждый пень, если надзиратель отопрет в стене английский замок, отпадает из стены на семь ночных часов (то есть на часы следствия, днем там его не ведут вообще) полка и сваливается соломенный матрасик размером на ребенка. Днем стулик освобождается, но сидеть на нем запрещено. Еще на четырех стоячих трубах лежит как доска гладильная – стол. Форточка всегда закрыта, лишь утром на десять минут надзиратель открывает ее штырем. Стекло маленького окна заарматурено. Прогулок не бывает никогда… На отсек в семь камер приходится два надзирателя, оттого глазок смотрит на тебя так часто, как надо надзирателю шагнуть мимо двух дверей к третьей. В том и цель беззвучной Сухановки: не оставить тебе ни минуты сна, ни минут, украденных для частной жизни, – ты всегда смотришься и всегда во власти».

В Сухановской тюрьме содержались лица, занимавшие прежде крупные государственные должности и посты: видные партийные работники, высокопоставленные чины, дипломаты, иностранцы. Попадали сюда и члены семей «врагов народа». Из воспоминаний писателя Е. А. Гнедина – выдающегося советского дипломата, арестованного в 1939 г.:

Сухановская тюрьма была не просто строгорежимной, а именно особорежимной. Заключенных можно было помещать в самые неожиданные условия – и крайне тяжкие, и относительно удобные. Они должны были понимать, что зависят от произвола следователей. Не случайно на стенах камеры отсутствовали правила внутреннего распорядка, как это имело место и во внутренней тюрьме на Лубянке, и в Лефортове, т. е. в тюрьмах вовсе не облегченного режима. В Сухановской же тюрьме не было никаких правил внутреннего распорядка и никаких определенных правил ведения следствия. Одним словом, особый режим для особо страшных государственных преступников…

Сухановская тюрьма имела двоякое назначение: застенок для пыток и расстрелов, расположенный в стороне за городом, и изолированное, засекреченное место заключения для «консервации» жертв. В Сухановской тюрьме имелись подвалы и камеры, где применялась всяческая «техника».

После ареста Н. И. Ежова новым хозяином Сухановки стал Л. П. Берия, кабинет которого располагался на втором этаже настоятельского корпуса. Пол кабинета был покрыт шестигранным шведским паркетом, а стены «задрапированы» отлакированной авиационной многослойной фанерой. Такой же фанерой была покрыта с внутренней стороны и дверь кабинета. Для Л. П. Берии был сооружен лифт, который вел со второго этажа на первый и дальше – в подвальные карцеры. Рассказывают, что в Екатерининском соборе был устроен крематорий; казни совершались по ночам, чтобы дым не был виден окрестным жителям.

Православная обитель последовательно принадлежала НКВД– КГБ – МВД, и только в 1991 г. была возвращена верующим. В апреле 1992 г. монастырь был возрожден, и на Пасху в Екатерининской церкви служили первую литургию. Местные жители долго не решались войти в храм, т. к. территорию монастыря еще и тогда занимало УВД Московской области.

В марте 1997 г. Свято-Екатерининский мужской монастырь посетили два архипастыря Русской православной церкви – митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий и архиепископ Виленский и Литовский Хризостом. Они преподнесли в дар монастырю иконы канонизированных на Архиерейском соборе, проходившем в Москве в феврале того же года, священномучеников и призвали неустанно взывать к их помощи и заступничеству в своих заупокойных молитвах за всех невинно пострадавших в стенах Свято-Екатерининской пустыни в годы репрессий.

АНИНСКИЙ ДАЦАН