Читаем 100 великих нобелевских лауреатов полностью

«Во время первой моей встречи с Горбачевым в 1986 году в Кремле на меня произвели сильное впечатление его обаяние, интеллект, решительность. Но больше всего мне запомнилась его самоуверенность… Горбачев знал, что Советский Союз превосходит Соединенные Штаты в самом мощном и точном стратегическом оружии – межконтинентальных ракетах наземного базирования. В отличие от Хрущева и Брежнева он был настолько уверен в своих силах, что не боялся говорить и о своих слабостях.

Мне он показался таким же твердым, как Брежнев, но более образованным, более подготовленным, более умелым и не настолько откровенно проталкивающим какую-то идею. Брежнев в переговорах пользовался топором мясника, Горбачев предпочитает стилет, но под бархатной перчаткой, которую он не снимает, скрыт железный кулак… У Горбачева прекрасная реакция… Наиболее активные беседы мы вели о стратегической оборонной инициативе. Горбачев подчеркнул, что Советский Союз – мощная страна с колоссальными ресурсами и готов сделать все возможное для защиты своих интересов. Он сказал также, что разговоры о том, что Советский Союз выступает против СОИ из-за огромных расходов или из опасения, что его техника недостаточно развита, – не более чем вымысел, и добавил, что Советы имеют собственную СОИ и их разработки ведутся в ином направлении, чем наши. Он, в частности, отметил, что Советский Союз будет способен обойти и превзойти любую систему СОИ, которую разместят Соединенные Штаты… Он говорил об этом очень убедительно и горячо, но мне было совершенно ясно, что больше всего его волновало и волнует то, что огромные расходы, которые требуются, чтобы не отстать от США в развитии СОИ, приведут и без того разваливающуюся советскую экономику на грань банкротства.

Горбачев занял в нашей беседе твердую, спокойную позицию. Как только я высказывал что-то, с чем он был не согласен, он неизбежно отвечал уверенно и твердо. Порой казалось, что ему трудно сдержаться, и я пытался понять, был ли это гнев или хорошая игра. Возможно, и то и другое. Всем его поведением руководил холодный расчет… идеалистические разговоры его не занимали. В важных, содержательных беседах Горбачев, как и его предшественники, всегда оставался холодно расчетлив…

Запад должен был понять из афганского опыта, что, хотя Горбачев и меняет тактику, геополитические цели Кремля остаются неизменными».

7 декабря 1988 года Горбачев выступил с программной речью в Организации Объединенных Наций.

«Жизнь заставляет отбрасывать привычные стереотипы, устаревшие взгляды, освобождаться от иллюзий. Меняется само представление о характере и критериях прогресса.

Было бы наивно думать, что проблемы, терзающие современное человечество, можно решать средствами и методами, которые применялись или казались пригодными прежде.

Да. Человечество накопило богатейший опыт политического, экономического и социального развития в самых различных условиях. Но он – из практики и облика мира, которые уже ушли или уходят в прошлое.

В этом один из признаков переломного характера нынешнего этапа истории.

…Сегодня перед нами возникает иной мир, для которого надо искать иные пути в будущее. Искать, опираясь, конечно, на накопленный опыт, но видя и коренные различия между тем, что было вчера, и тем, что происходит сегодня.

Новизна задач, а вместе с нею и трудность их, этим не ограничиваются. Сегодня мы вступаем в эпоху, когда в основе прогресса будет лежать общечеловеческий интерес.

Осознание этого требует, чтобы и мировая политика определялась приоритетом общечеловеческих ценностей…

Дальнейший мировой прогресс возможен теперь лишь через поиск общечеловеческого консенсуса в движении к новому мировому порядку.

Мы подошли к такому рубежу, когда неупорядоченная стихийность заводит в тупик. И мировому сообществу предстоит научиться формировать и направлять процессы таким образом, чтобы сохранить цивилизацию, делать ее безопасной для всех и более благоприятной для нормальной жизни.

Речь идет о сотрудничестве, которое было бы точнее назвать «сотворчеством» и «соразвитием».

Формула развития «за счет другого» изживает себя. В свете нынешних реальностей невозможен подлинный прогресс ни за счет ущемления прав и свобод человека и народов, ни за счет природы.

Само решение глобальных проблем требует нового «объема» и «качества» взаимодействия государств и общественно-политических течений, независимо от идеологических и прочих различий».

В своей речи перед участниками международного форума «За безъядерный мир, за выживание человечества» Горбачев говорил: «…нужно новое мышление, нужно преодолеть образ мысли, стереотипы и догмы, унаследованные от безвозвратно ушедшего прошлого… Можно сказать, мы выстрадали новое мышление, которое призвано ликвидировать разрыв между политической практикой и общечеловеческими морально-этическими нормами».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное