100 великих оригиналов и чудаков (с илл.)

– Видно, у вас, в Петербурге, возобновились чудеса Калиостро. Вы, молодой человек, говорите, что тетрадь эта у вас на квартире, а между тем она очутилась у меня здесь.

И он подал гостю злополучную тетрадь, вынув ее из ящика стола. Владимир был ошеломлен. Оказывается, графиня Татьяна Хвостова купила какую-то материю в том же магазине, где побывал Бурнашев, и товар этот завернули в фрагмент творения ее мужа.

Некоторые творения Хвостова обрели в полном смысле убийственную силу. Несколько сот экземпляров своей поэмы о «потопе Петрополя 7-го ноября 1824 года» он подарил Российско-Американской компании. Все эти экземпляры были отправлены на остров Ситху для изготовления патронов.

Князь Александр Суворов часто уговаривал свою племянницу: «Танюша, ты бы силою любви убедила мужа отказаться от его несносного стихоплетства, из-за которого он уже заслужил от весьма многих в столице прозвище Митюхи Стихоплетова!» Обращался он и к Хвостову с увещеваниями. Хвостов обещал исправиться, но сделать этого не мог.

Страсть графа к рифмоплетству была подобна психическому заболеванию, называемому графоманией. В остальном он был вполне вменяемым, неглупым, добродушным и нежадным человеком. Евгений Баратынский высказался о нем совершенно верно:

Поэт Писцов в стихах тяжеловат,
Но я люблю незлобного собрата:
Ей-ей! не он пред светом виноват,
А перед ним природа виновата.

В.С. Соловьев

В.С. Соловьёв. Худ. И.Н. Крамской, 1885 г.

Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900) – знаменитый русский философ – писал серьезные трактаты, развивая идеи всеединства, Богоматерии, высокой духовности. Но, как свидетельствовали очевидцы, он обладал незаурядным чувством юмора и заразительно смеялся. И даже зловещий образ смерти не вызывал у него уныния. Вот его самоэпитафия:

Владимир Соловьев
Лежит на месте этом.
Сперва был философ,
А нынче стал шкелетом.
Иным любезен был,
Он многим был и враг:
Но, без ума любив,
Сам ввергнулся в овраг.
Он душу потерял,
Не говоря о теле;
Ее диавол взял,
Его ж собаки съели.
Прохожий! Научись из этого примера,
Сколь пагубна любовь и сколь полезна вера.

Впрочем, есть у него стихи философские. Но и в них, подчас, «умные» проблемы представлены остроумно:

Во-первых, объявлю вам, друг прелестный,
Что вот теперь уж более ста лет,
Как людям образованным известно,
Что времени с простраством вовсе нет;
Что это только призрак субъективный,
Иль, попросту сказать, один обман.
Сего не знать есть реализм наивный,
Приличный лишь для обезьян…
Сказать по правде: от начала века
Среди толпы бессмысленной земной
Нашлись всего два умных человека —
Философ Кант да прадедушка Ной.
Тот доказал методой априорной,
Что, собственно, на все нам наплевать,
А этот – эмпирически бесспорно:
Напился пьян и завалился спать.

Одна из его эпиграмм оказалась, увы, пророческой:

Придет к нам, верно, из Лесбoса
Решенье женского вопроса.

И вот еще одно его грустное и не теряющее актуальности признание:

Благонамеренный
И грустный анекдот:
Какие мерины
Пасут теперь народ!

Зигмунд Фрейд

Зигмунд Фрейд

Зигмунд Фрейд (1865–1939), австрийский психолог и психиатр, стажировался в парижской клинике, руководимой Ж. Шарко, который использовал для лечения гипноз. Здесь Фрейд узнал, что многие психические болезни связаны с нарушениями в половой сфере. Он вдохновился еще одной идеей: о громадном значении для человека переживаний, впечатлений, запечатленных – вне рассудка – в глубинной области бессознательного (о нем много писали философы ХIХ века).

Его книги, написанные доходчиво и на темы, волнующие многих («Толкование сновидений», «Психопатология обыденной жизни», «Остроумие и его отношение к бессознательному» и др.), с необыкновенным интересом читались образованной публикой.