100 великих писателей

Он бился яростно — себя
Под пули подставлял,
Как будто больше ничего
От Жизни он не ждал.

Он шел навстречу Смерти — но

Она к нему не шла,
Бежала от него — и Жизнь
Страшней ее была.

Как хлопья, падали друзья,

Росли сугробы тел,
Но он остался жить — за то,
Что умереть хотел.
[1863]

Одна из основных тем поэзии Э. Дикинсон — смерть. Она нередко в своих стихах представляет себя мертвой — и вновь, и вновь прикасается к непостижимой тайне смерти. Порой со страхом. Ее современник поэт Уитмен, наоборот, смерти не страшился, он считал ее началом новой жизни, естественным проявлением гармонии бытия.

Поэты всегда стремились и будут стремиться разгадать тайну смерти. Ведь разгадать ее — значит разгадать тайну жизни. Критик Конрад Эйкен писал, что Дикинсон «умирала в каждом своем стихотворении». Исследовательница творчества американской поэтессы Е. Осенева считает, что из умонастроения Дикинсон было два логических выхода: «Либо самоубийственный нигилизм (и к нему подчас была близка Дикинсон), либо намеренный возврат от абстракций к незыблемости простых вещей, ограничение себя областью конкретного. Второй путь для Дикинсон более характерен. Если могучий земной реализм Уитмена, его влюбленность в конкретное — вещь, факт — питались его энтузиастическим мировоззрением, то Дикинсон толкает к реализму неверие. Простая красота мира — ее прибежище от разъедающего душу нигилизма».

Но здесь хотелось бы возразить, что не неверие, а именно вера, религиозная вера возвращает ее с небес на землю — к реальным чудесам Создателя. И потом — от конкретного она всегда опять отталкивалась и поднималась в Небо. Да и на земле она не могла без Неба.

Кто Неба не нашел внизу —
Нигде уж не найдет,
Ведь где бы мы ни жили — Бог
Поблизости живет.

Приведем еще несколько замечательных стихотворений Эмили Дикинсон:

Раскаянье есть Память
Бессонная, вослед
Приходят Спутники ее —
Деянья прошлых лет.

Былое предстает Душе

И требует огня —
Чтоб громко зачитать свое
Посланье для меня.

Раскаянье не излечить —

Его придумал Бог,
Чтоб каждый — что такое Ад
Себе представить мог.
[1863]

Лишь раннею весной
Такой бывает свет —
Во все иные времена
Такого света нет.

Такой бывает цвет

У неба над холмом,
Что ни назвать его никак
И ни понять умом.

Он медлит над землей,

Над рощею парит,
Высвечивая все вокруг,
И чуть не говорит.

Потом за горизонт,

Блеснув в последний раз,
Уходит молча он с небес
И оставляет нас.

И будто красоту

Похитили у дня —
Как если бы моей души
Лишили вдруг меня.
[1864]

Тихо желтая звезда
На небо взошла,
Шляпу белую сняла
Светлая луна,
Вспыхнула у Ночи вмиг
Окон череда —
Отче, и сегодня Ты
Точен, как всегда.

Стихи Эмили Дикинсон на русский язык переводили несколько человек. Самыми популярными стали переводы Веры Марковой, знаменитой нашей переводчицы древней и новой японской поэзии. Она хорошо перевела Дикинсон, но для нее это не стало, скажем так, делом жизни, как для Аркадия Гаврилова (1931–1990).

Аркадий Гаврилов, профессиональный переводчик американской литературы, был просто на всю свою не очень долгую жизнь захвачен поэзией Дикинсон, много о ней думал, переводил ее стихи, как мне кажется, адекватнее, сокровеннее и поэтичнее других переводчиков, сделал очень много заметок на полях переводов, которые после его смерти опубликовала вдова. Хочется познакомить читателей с некоторыми заметками — они помогут глубже проникнуть в мир поэзии Эмили Дикинсон.

«Э.Д. была страшно одинока. Она почти физически ощущала беспредельность космоса. Одиночество бывает только тогда плодотворным для художника, когда художник тяготится им и пытается его преодолеть своим творчеством».