100 великих разведчиков

Тревожные телеграммы продолжали поступать от «Доры»:

«2.6.41. Директору

Все немецкие моторизованные части на советской границе в постоянной готовности, несмотря на то, что напряжение сейчас меньше, чем было в конце апреля — начале мая. В отличие от апрельско-майского периода подготовка на русской границе проводится менее демонстративно, но более интенсивно. Дора».

«17.6.41. Директору

На советско-германской границе стоят около ста пехотных дивизий, из них одна треть моторизованные. Кроме того, десять бронетанковых дивизий. В Румынии особенно много немецких дивизий у Галаца. В настоящее время готовятся отборные дивизии особого назначения, к ним относятся Пятая и Десятая, дислоцированные в генерал-губернаторстве. Дора».

18 июня 1941 года в Центр ушла шифровка:

«18.6.41. Директору

Нападение Германии на Россию намечено на ближайшие дни. Дора».

Так началась война. И сразу же поступала ещё одна, трогательная и волнующая радиограмма:

«23.6.41. Директору

В этот исторический час с неизменной верностью, с удвоенной энергией будем стоять на своём посту. Дора».

После начала войны Центр передал Радо следующее указание:

«1.07.41. Доре

Всё внимание — получению информации о немецкой армии. Внимательно следите и регулярно сообщайте о переброске немецких войск из Франции и других западных районов».

Буквально на другой день Радо сообщил:

«2.7.41. Директору

Сейчас главным действующим оперативным планом является план № 1; цель — Москва. Операции на флангах носят отвлекающий характер. Центр тяжести на центральном фронте. Дора».

А вскоре последовала и ещё одна важная телеграмма:

«7.8.41. Директору

Японский посол в Швейцарии заявил, что не может быть и речи о японском выступлении против СССР, пока Германия не добьётся решающих побед на фронтах. Дора».

Эти две телеграммы содержали столь важную информацию, что она сыграла большую роль в битве за Москву.

Агентурная сеть «Доры» росла. Вскоре в ней появились два бывших французских офицера, которым дали псевдонимы «Зальцер» и «Лонг». Первый из них симпатизировал де Голлю и в своё время работал в посольстве Франции и в Швейцарии. Второй — бывший сотрудник французской разведки, работавший в интересах лондонского комитета «Свободная Франция» и имевший многочисленные и хорошо информированные источники. Среди них — австрийский аристократ с широкими связями Манфред фон Гримма («Грау») и корреспондент швейцарской газеты «Нойе цюрихер цайтунг» в Берлине и одновременно редактор немецкого внешнеполитического бюллетеня Эрнст Леммер («Агнесса»).

Но безусловно самым ценным, можно сказать уникальным приобретением резидентуры «Доры» явился Рудольф Ресслер — один из самых лучших агентов Второй мировой войны. На него вышла Р. Дюбендорфер («Сиси»), установившая в феврале 1942 года контакт с сотрудником Международного бюро труда Христианом Шнейдером («Тейлор»). В числе его знакомых и оказался Рудольф Ресслер.

Эта фигура занимает особое место в истории разведки. Американский исследователь Буранелли называет его «важнейшим источником информации о германском вермахте». Шеф американской разведки Аллен Даллес как-то заявил: «Если бы у меня была пара таких агентов, я бы мог ни о чём не беспокоиться». Он же в своей книге «Искусство разведки» писал: «…Советские люди использовали фантастический источник, находящийся в Швейцарии, по имени Рудольф Ресслер, который имел псевдоним „Люци“. С помощью источников, которые до сих пор не удалось раскрыть, Ресслеру удавалось получить в Швейцарии сведения, которыми располагало высшее немецкое командование в Берлине, с непрерывной регулярностью, часто менее чем через 24 часа после того, как принимались ежедневные решения по вопросам Восточного фронта». А бывший английский разведчик Л. Фараго утверждал, что Ресслер был лучшим советским агентом в Европе.

К мнению таких авторитетных людей нельзя не прислушаться.

Ресслер был, как и многие другие, беженцем из Германии. В Швейцарии открыл небольшое издательство и книжную лавку. Как впоследствии выяснилось, попав в затруднительное положение, он согласился сотрудничать со швейцарской контрразведкой, поставляя ей некоторую информацию об эмигрантах и немецкой агентуре в их среде. В то же время он сотрудничал и с английской разведкой. В данном случае это сотрудничество объяснялось его желанием помочь союзникам в борьбе против Гитлера.

На очередной встрече с «Сиси» Шнейдер сообщил ей:

— Ресслер имеет возможность снабжать нас материалами о Восточном фронте и по другим проблемам, относящимся к Германии.

— Откуда у этого лавочника могут быть такие сведения? — поинтересовалась «Сиси».

— Я спрашивал его об этом, но он категорически отказывается отвечать. Он утверждает, что они совершенно достоверные, но от кого и как поступают, не говорит. По его словам, того, что он нам даст, будет вполне достаточно, а тех антифашистов, которые поставляют эту информацию, он не хочет ставить под удар.

— Почему же он решил работать на советскую разведку?