100 великих речей

«Было принято решение включить положения о Моральной власти в качестве приложения к Конституции, полнее изучить их и собрать необходимые факты, а также обратиться к политическим деятелям и теоретикам других стран с просьбой высказать свое мнение по поводу нового института» (М.В. Фёдоров).

P.S. Самым пронзительным, самым глубоким, самым современным мотивом в речи Боливара является это место: «Многие государства древности и современности избавились от гнета, но очень немногие из них сумели познать радости истинной Свободы. Через какое-то время они снова предались своим прежним политическим порокам, и больше, чем правительства, повинны в том народы, которые сами возрождают тиранию. Привычка повиноваться оставляет их равнодушными к таким дивным понятиям, как честь и процветание государства. Они безучастно относятся к возможности жить в условиях Свободы, под покровительством законов, созданных по их собственной воле. Всемирная летопись подтверждает эту чудовищную истину».

Воззвание Николая I во время холерного бунта в Санкт-Петербурге (1831)

В 1830–1831 гг. в России разразилась эпидемия холеры. По повелению императора Николая I (1796–1855) на территории страны вводился карантин, силами военных и жандармов усмирялись холерные бунты, в городах, охваченных эпидемией, устраивались больницы, учреждались приюты для осиротевших детей, улучшалось снабжение продовольствием, выделялись денежные пособия неимущим. Государь посетил Москву и Тверь, где непосредственно руководил чиновниками, общался с народом на улицах и площадях, посещал холерные палаты в госпиталях, успокаивал стихийные волнения своим появлением и речами. Самым известным эпизодом этого периода стал выход самодержца на Сенную площадь Санкт-Петербурга к «обезумевшей от страха, разбушевавшейся огромной толпе» 23 июня 1831 г. и усмирение бунтарей краткой, но грозной речью.

Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.

Эти строки А.С. Пушкин написал в Болдине осенью 1830 г. Под чумой поэт разумел не только бубонную «черную смерть» в далекой средневековой Англии, а холеру, которая в тот год пришла в Россию с далеких берегов Ганга. Из-за карантина Пушкин застрял на три месяца в своем родовом имении, подарив русской литературе несколько поэтических и драматических шедевров. Холеру тогда в народе называли птицей-юстрицей, «индийской заразой», «собачьей смертью» или тоже чумой – «заразой» с латинского.

Центральные и губернские власти боролись с эпидемией, как могли. Все пути-дороги были перекрыты кордонами, но холера обходила карантинные оцепления и захватывала новые районы: Севастополь, Киев, Тамбов, Тверь, Москву…

В Белокаменной столице закрылись рынки, лавки, банки, присутственные места. Николай I приехал в Москву, разъезжал по городу, руководил чиновниками и тоже, как мог, успокаивал своим присутствием и речами москвичей. Как лечить болезнь, доктора толком не знали. Рекомендовали мыть руки с хлориновой известью, уксусом протирать лицо и ноздри, окуривать помещения серным дымом и проч. Это мало помогало, люди гибли тысячами. Население роптало, виня во всём «отравителей» – врачей-немцев и поляков, с которыми в тот год была война, устраивало холерные бунты, сопровождавшиеся избиением и убийствами чиновников, лекарей и случайных граждан. Правительство вынуждено было усмирять народные волнения войсками, и это еще больше увеличивало число жертв.