100 великих рекордов военной техники

Самая мощная в мире водородная бомба

Хотя ничего принципиально нового с точки зрения техники в «кузькиной матери» не было, все же руководство ядерного центра «Арзамас-16» предложило сначала испытывать супербомбу мощностью в 50 мегатонн: и возни, дескать, с ней меньше, и для проверки расчетов этого достаточно, и для воздействия на воображение вероятного противника вполне достаточно…

Ныне уж трудно судить, можно ли вышесказанное принимать за чистую монету или теоретики уже тогда что-то заподозрили. Вполне возможно, что на первый план выступили соображения как раз практические, а не теоретические. Дело в том, что в заводских цехах даже 50-мегатонная супербомба уже не помещалась. Ее пришлось собирать прямо на железнодорожной платформе, соорудив вокруг нее стены и крышу. Предполагалось, что по завершении работ одна из стен будет разобрана и платформа отправится в дальний путь, на Кольский полуостров. А там бомбу будет ждать самолет.

Пришлось, кстати, переоборудовать и стратегический бомбардировщик Ту-95. «Кузькина мать» даже половинной мощности не влезала в бомболюк, и потребовалось сконструировать специальную внешнюю подвеску для крепления «изделия».

Говорят, что генеральный конструктор машины, академик А.Н. Туполев, узнав о цели эксперимента, заметил: «Взлететь-то птичка взлетит, а вот сядет ли?!» Тогда физики предложили для лучшего свето- и теплоотражения покрасить бомбардировщик в белый цвет. Причем особой противорадиационной краской, для создания которой был тут же образован особый институт. Толку от той краски оказалось немного, но это уж другая история. Мы же продолжим нашу.

Экипаж майора Андрея Егоровича Дурновцева, едва не пострадавшего из-за своей фамилии – кое-кто из политиков полагал, что пилоту с такой фамилией нельзя доверить исполнение столь ответственного задания, – тренировался каждый день, совершив десятки вылетов по предполагаемой трассе. Была разработана специальная парашютная система, способная плавно опускать изделие в атмосфере до высоты в 4000 м. По расчетам теоретиков, взрыв на такой высоте даст минимальное количество радиоактивных осадков. Этой проблеме академики Ю.Б. Харитон и А.Д. Сахаров уделяли особое значение.

И вот 17 октября 1961 года Хрущеву доложили, что эксперимент можно провести в течение 10–14 дней. Как раз в это время открылся XXII съезд партии, где Хрущев выступил с отчетным докладом. Как это нередко с ним бывало, он не удержался, отвлекся от написанного текста и сказал:

«Очень успешно идут у нас испытания и нового ядерного оружия. Скоро мы завершим эти испытания. Очевидно, в конце октября. В заключение, вероятно, взорвем водородную бомбу мощностью в 50 млн т тротила. Мы говорили, что имеем бомбу в 100 млн т тротила. И это верно. Но взрывать такую бомбу мы не будем, потому что если мы взорвем ее даже в самых отдаленных местах, то и тогда можем окна у себя выбить…»

Несколько раз слова Хрущева прерывались бурной овацией. В одночасье «кузькина мать» стала сенсацией. Все мировые агентства прервали свои передачи, чтобы сообщить сенсационную новость из Москвы.

Однако Хрущев, как истый политик, в очередной раз поторопился. В «Арзамасе-16» как раз в это время обсуждали новые расчеты са-харовского сотрудника Евсея Рабиновича. По ним выходило, что «кузькина мать» должна отказать при испытаниях…

«Я считал, что конечный вывод Рабиновича неправилен, – вспоминал Сахаров. – Однако доказать это с абсолютной убедительностью было невозможно… Я решил внести некоторые изменения в конструкцию изделия, делающие расчеты тех тонких процессов, о которых говорил Евсей, по-видимому, более надежными… Я решил также известить о последних событиях министерство… Через два дня мне позвонил разъяренный Славский. Он сказал: “Завтра я и Малиновский (министр обороны) должны вылетать на полигон. Что же, я должен теперь отменить испытание?” Я ответил ему: “Отменять испытание не следует. Я не писал этого в своей докладной. Я считал необходимым поставить вас в известность, что данное испытание содержит новые, потенциально опасные моменты и что среди теоретиков нет единогласия в оценке его надежности”. Славский буркнул что-то недовольное, но явно успокоился и повесил трубку…»

Партийный съезд заканчивался. Сообщение об испытании супербомбы должно было прозвучать под занавес. Трудовой подарок съезду, как любили тогда говорить.

И вот 30 октября в 9.27 белоснежный самолет стартовал с аэродрома под Оленегорском. Он пересек Кольский полуостров, море и в расчетной точке над Новой Землей на высоте 10 500 м сбросил бомбу, которая до высоты 4000 м летела под куполом парашюта площадью в 1,5 км. Это давало время – примерно 200 сек. – чтобы бомбардировщик улетел подальше и его экипаж оказался вне опасности.