100 великих сокровищ России

Молодость Рублёва была ознаменована крупными событиями в жизни Древней Руси, молодым человеком он, вероятно, слышал рассказы о победе, одержанной русскими над татарами, так называемые «Повести о Мамаевом побоище», в которых звучали отголоски «Слова о полку Игореве», самого поэтичного из древнерусских поэтических созданий. Правда, победа на Куликовом поле не сразу сломила силы татар, но она развеяла уверенность в непобедимости татарского войска, подняла силы в русских людях, пробудила страну от векового оцепенения.

В то время, когда Московское княжество начало освободительную борьбу и собирало вокруг себя все силы народа, средоточиями русской духовной культуры были монастыри. В конце XV века они получают широкое распространение; многие люди покидают насиженные места, уходят в дремучие леса и начинают новую жизнь в нужде и лишениях. Они стремятся в уединении к внутреннему совершенствованию и сосредоточенности; недаром один современник сравнивал их с древним мудрецом Диогеном. Но в отличие от восточных отшельников, мрачных аскетов, прославленных кистью Феофана, в русских чернецах XV века никогда не угасало стремление к практической деятельности: они умели с топором пробиваться сквозь чащу леса, собирать вокруг своих келий людей, вести неутомимую трудовую жизнь. Движение это захватило почти всю среднюю Россию и скоро перекинулось на север. Источником его был Троице-Сергиев монастырь близ Москвы. Возможно, что здесь провёл свои молодые годы Андрей Рублёв.

Неизвестно, застал ли он в живых самого основателя обители Сергия, но память о нём наполняла всю жизнь монастыря, следы его деятельности были видны на каждом шагу. Сергий умел сплачивать единомышленников; он рассылал учеников в далёкие уголки страны, сам разъезжал по русским городам, примирял враждующих князей и незадолго до кончины благословил московского князя на борьбу с Ордой.

В укладе Троицкого монастыря долго сохранялась первоначальная простота.

В церкви совершали службу при лучинах, писали на бересте, храмы ставили из дерева.

Жизнь обитателей его была наполнена упорным, размеренным трудом. «Кто книги пишет, кто книгам учится, кто рыболовные сети плетёт, кто кельи строит, одни дрова и воду носят в хлебню и поварню, другие хлеб и варево готовят» — такими словами описывает современник жизнь русского монастыря того времени. Эта жизнь Сергиевой обители должна была оказать глубокое воздействие на характер художника. Кто знает, может быть, рассматривая старцев Феофана и всем существом своим отворачиваясь от них, Рублёв вспоминал советы своих учителей — хранить прежде всего голубиную простоту, ценить её выше прежней мудрости?

Впрочем, в стенах Сергиевой обители призвание художника не могло развернуться полностью, и Рублёв переселился в Андроников монастырь, основанный на живописном берегу Яузы выходцем из Сергиева монастыря Андроником. Отсюда было всего с час пути пешком до Московского Кремля, который уже начинали обстраивать митрополит и великий князь. В Москве можно было встретиться с лучшими русскими и греческими мастерами и поучиться у них. Здесь молодой мастер был замечен великим князем и привлечён к почётной работе.

В 1405 году Рублёву выпала на долю честь украшать живописью Благовещенский собор совместно с мастерами Прохором из Городца и Феофаном Греком. Естественно, что наиболее прославленному из трёх мастеров, Феофану, принадлежало руководство работой и что им были выполнены главные части огромного иконостаса.

Принимаясь за него, греческий мастер должен был несколько умерить свой живописный темперамент, которому он безудержно отдавался при выполнении новгородских фресок.

Патетика уступает здесь место сдержанному величию. Фигуры Марии, Иоанна и отцов церкви по бокам от Воздержителя представлены Феофаном не столько молящимися, сколько медленно выступающими в торжественном покое. Особенно хороша фигура Марии в синем, как ночное небо, плаще, который мрачной глубиной своего тона гармонирует со всем её величавым обликом. Рублёву, видимо, достались крайние фигуры чина, великомученики Дмитрий и Георгий, и он вложил в яркую расцветку их одежд и в их юные лики выражения светлой радости.

Мы знаем очень мало достоверного о первых шагах художественного развития Рублёва. Но есть основания предполагать, что именно он в свои ранние годы украшал евангелие Христово и, в частности, выполнил миниатюру — изображение символа евангелиста Матфея в образе ангела.

Феодоровская икона Божией Матери

Во время опустошения Русской земли войсками хана Батыя монголы разорили и Городец Волжский, где в соборном храме находилась запрестольная чудотворная икона. На этой иконе Богоматерь была изображена с Предвечным Младенцем на правой руке; правая нога Божественного Младенца была простёрта и покрыта ризою Богоматери, левая — согнута и обнажена по колено. На другой стороне образа изображена святая мученица Параскева Пятница.