100 великих свадеб

За день до представления Шиллер просил вручить рукопись великой княгине. Ему хотелось, чтобы она, к тому времени уже достаточно владевшая немецким языком (по крайней мере, чтобы читать на нем), могла ознакомиться с содержанием, а главное — с духом, настроем посвященных ей стихотворных строк. На титульном листе было написано: “Почтительнейше посвящено Ее императорскому высочеству Марии Павловне, наследной принцессе Веймарской, великой княгине Российской. Представлено на Королевском театре в Веймаре 12 ноября 1804 года”.

Все содержание небольшой пьесы заключалось в том, что поселяне сажают в землю чужестранное благородное деревце померанец, “чтобы с родным нашим краем породнилося оно”, подчеркивая тем самым связь иноземной принцессы с ее новой родиной. Сцена происходит в мирной сельской долине (как Шиллер любил называть Веймар), где крестьянская семья, поддерживая лентами и гирляндами цветов молодое дерево, выращенное в далекой стране (как символ покинувшей родину Марии Павловны), хочет пересадить его в свою землю:

Деревцо страны иной,
Пересаженное нами,
Вырастай, примись корнями
В этой почве нам родной!

Как бы отдавая дань ее высокому происхождению, Марию Павловну спрашивали, в аллегорической форме, сможет ли она, выросшая в пышности царского двора, привыкнуть к простоте скромного Веймара:

Не гнушаясь мирным краем,
Величава и светла,
В этот дом, где все убого,
Наша гостья снизошла
К нам из царского чертога…
После мраморной палаты
Край наш бедный и простой…
Гостье может ли высокой
Полюбиться?

Появлявшийся на сцене Гений искусств вместе со своими спутницами — богинями Музыки, Танца, Драмы, Живописи — провозглашал, что сила, которая может помочь молодому дереву прижиться на новой земле, в новой отчизне, — это любовь, для которой нет преград:

Быстро сплетаются нежные узы любви,
Наше отечество там,
Где мы делаем людей счастливыми.

Семь богинь, семь искусств, в финале спектакля предлагали великой княгине, которой в будущем предстояло посвятить себя благу ее новой родины, свою поддержку:

Лишь он, союз прекраснейших стремлений,
Творя, возвысит жизнь грядущих поколений!

Юная наследная принцесса, которую публика в театре приветствовала рукоплесканиями, была тронута таким благородным выражением пожеланий и внимания, Мария Павловна едва сдерживала слезы…»

Мария Павловна вскоре завоевала любовь и уважение и своей новой семьи, и своих подданных. Наследник с супругой поселились в Бельведере — загородной резиденции веймарских герцогов.

Фридрих Шиллер был лично знаком с Марией Павловной и писал о ней другу: «В лице нашей новой принцессы к нам прибыл поистине добрый ангел. Она необыкновенно любезна, понятлива и образованна, она выказывает твердый характер и умеет соединять недоступность, свойственную ее сану, с самой обаятельной любезностью. Коротко говоря, она такова, что если бы у нас был выбор и мы могли бы по собственному заказу выбирать принцессу, то мы все равно выбрали бы только ее и никого другого. Если только она почувствует себя у нас как дома, то я обещаю Веймару великолепную эпоху… Она обладает способностями к живописи и музыке, довольно начитанна и проявляет твердость духа, направленного на серьезные предметы. Лицо ее привлекательно, хотя она и не красавица. Немецким языком она владеет с трудом, но понимает его и читает легко. Она серьезно намерена изучить его. У нее, по-видимому, очень твердый характер; а так как она стремится к истине и к добру, то мы можем надеяться, что она и достигнет желаемого. Дурные люди, пустые, болтуны и верхогляды не будут иметь у нее успеха. Меня крайне интересует, как она устроит здесь свою жизнь и куда направит деятельность. Дай-то Бог, чтобы она потрудилась для искусства».

Шиллер оказался провидцем в этом вопросе: Мария Павловна действительно потрудилась для искусства. В Веймаре Мария Павловна стала устраивать музыкальные фестивали, литературные вечера, организовывала празднества и карнавалы. Она подружилась с Гете — знакомство Марии Павловны с «великим веймарцем» состоялось в ноябре 1804 года, и с тех пор их общение не прерывалось до самой смерти величайшего из поэтов. Гете помогал Марии Павловне в ее первом знакомстве с культурной жизнью Веймара, много беседовал с ней об искусстве и философии. Можно сказать, русская великая княгиня стала ученицей величайшего из немецких поэтов. Причем она сознавала, что это не она снисходит к Гете с высоты своего происхождения, а он снисходит к ней с высоты своего гения! С 1805 года Мария Павловна посещала лекции, которые Гете читал у себя дома, они состояли в регулярной переписке.