100 великих тайн дипломатии

Впрочем, Советскому Союзу второй фронт был уже не нужен. И Рузвельт это понимал. Возможно, для СССР это был лучший президент США из всех возможных. Он собирался и после войны поддерживать дружеские отношения, и ничего необычного в этом не было: с точки зрения американского президента, прагматика до мозга костей, милитаризация обеих стран, гонка вооружений, сильно помешала бы развитию мировой экономики. Рузвельт планировал сотрудничество как «конструкцию четырех полицейских» – США, СССР, Китая и Великобритании. Эти сверхдержавы должны были обладать военным потенциалом для сдерживания, всех остальных надлежало разоружить, согласовав этот план с СССР. Именно поэтому было принято решение провести в Москве конференцию министров иностранных дел. Она состоялась в октябре 1943 года. Вслед за ней, в ноябре – декабре 1943 года, состоялась Тегеранская конференция.

На пути к Тегерану

Готовясь к конференции, Рузвельт столкнулся с недостоверностью информации: его дипломаты докладывали, что Сталин планирует высадится на Балканах. В Тегеране американский президент задал советскому лидеру этот вопрос, и тот ответил: «Балканы для нас вообще не играют никакой роли, это вообще второстепенный в данной ситуации вопрос. Если вы хотите внести решающий вклад в скорое поражение Германии, вы должны высаживаться на севере Франции». Так и случилось: американские войска высадились в Нормандии. Причем недостоверность информации, исходившая от англичан, несколько охладила отношения двух англоязычных стран, и американцы заявили, что «на этой пуповине британской висеть дальше» не могут и не будут, а второй фронт откроют и без англичан. Таким образом, Тегеранская конференция уже рассматривалась как союз Рузвельта и Сталина против Черчилля.

Рузвельт, Черчилль и Сталин на Тегеранской конференции. 1943 г.

Место встречи изменить нельзя

Рузвельту местом встречи виделась Аляска. Своя территория как-никак, да и русская в прошлом. А Черчилля можно было и не звать. Сталину не нравилось, что Аляска далеко. 25 октября 1943 года в Кремле приняли Корделла Хэлла, американского госсекретаря с 10-летним стажем, и британского министра иностранных дел Энтони Идена. Сталин хотел отложить встречу трех лидеров: ему в тот момент было не до перелетов и переговоров – все внимание было сосредоточено на фронтах, где проводились важные операции, и он рассчитывал потянуть до весны. Но это грозило осложнениями на политическом фронте, поскольку будущее после войны волновало западный мир. Хэлл сказал, что встреча глав обеспечит дальнейшее сотрудничество в войне и в послевоенный период, а если ждать окончания войны, то «народы во всех демократических странах разбредутся в разные стороны, разногласия их усилятся» и этим «воспользуются различные элементы и отдельные представители общественных групп, также и некоторые личности». Союзники хотели создать в Центральной и Восточной Европе федерации малых и средних государств. Но это слишком напоминало «санитарный кордон» вокруг СССР 1920—1930-х годов, и И.В. Сталин с В.М. Молотовым были против.

30 октября в Кремле состоялся торжественный обед, на котором Сталин всех удивил. Через Андрея Громыко, знавшего английский, он передал Хэллу, что «советское правительство рассмотрело вопрос о положении на Дальнем Востоке и приняло решение сразу же после окончания войны в Европе, когда союзники нанесут поражение гитлеровской Германии, выступить против Японии». Потом Сталин добавил: «Пусть Хэлл передаст это президенту Рузвельту как нашу официальную позицию. Но пока мы хотим держать это в секрете. И вы сами говорите потише, чтобы никто не слышал».