100 великих тайн Нового времени

Впрочем, если сравнить профиль черепа с другими «достоверными» картинами и рисунками, на которых запечатлён Моцарт, то и здесь обнаружится поразительное сходство. Однако сам облик композитора на этих портретах довольно сильно разнится. Как же в действительности выглядел Моцарт? «От него не осталось ничего, кроме жалких портретов, из которых ни один не похож на другой», – заявил его биограф Альфред Эйнштейн.

И всё-таки профессор Тихи настаивал: «Череп Моцарта аутентичен». Сотрудники Международного фонда не хотели доверять поспешному выводу. Нужно было раз и навсегда решить, что за реликвию они хранят. 9 февраля 1989 г. они обратились к двум учёным из Вены – Иоганну Шилвасси и Херберту Кричеру – с просьбой ещё раз исследовать череп.

Профессор Шилвасси представлял Судебно-медицинский институт, а доктор Кричер – Естественно-исторический музей. Первым делом они заявили, что «все проведённые прежде экспертизы так называемого черепа Моцарта на предмет его подлинности не имеют никакого значения». По их словам, «единственный метод, дающий неоспоримые доказательства, – а именно реконструкция мягких частей – до сих пор не применялся».

Сделав гипсовый отпечаток черепа, Шилвасси и Кричер сформировали на нём лицо, вылепив его из пластилина. Этот метод применяется в криминалистике, чтобы восстановить внешность покойных, подлежащих опознанию.

Шилвасси и Кричер, как и профессор Тихи, сравнили пластилиновую голову Моцарта с портретом Доротеи Шток. Их вывод таков: контуры черепа и облик мягких частей лица во многом совпадают с рисунком – такое возможно лишь, «когда речь идёт об одной и той же персоне». И, наконец, заключение: «Что касается черепа, предоставленного в распоряжение учёных, то речь идёт о черепе Вольфганга Амадея Моцарта».

Тем временем профессор Тихи написал книгу «Невольное завещание Моцарта». В ней он настаивает на своём: «Я не сомневаюсь ни на одну минуту в том, что это подлинный череп композитора».

Таково положение дел на сегодняшней день. Прежние методы исчерпали себя. Лишь генетический анализ может, наверное, сказать, что за реликвия хранится в одном из залов фонда «Моцартеум». И реликвия ли это? И могут ли генетики решить посмертную тайну композитора? Прежде чем ответить на последний вопрос, вспомним, каким образом «череп Моцарта» совершил путешествие с венского кладбища на музейную полку.

Эта детективная история начинается сразу после смерти Моцарта. По Вене поползли мрачные слухи: «Маэстро убит! Он отравлен!» Разве не сам Моцарт жаловался своей Констанции: «Я долго не протяну. Наверняка кто-то дал мне яд!»

Назывались даже имена возможных убийц. Что, если это – Франц Ксавер Зюсмайер, которого Моцарт как-то назвал «говном»? (Справедливости ради отметим, что именно Зюсмайеру в последние часы перед смертью Моцарт указал, как окончить партитуру «Реквиема».) Или его соперник на музыкальной стезе – Антонио Сальери, этот «итальяшка», который впоследствии сам как будто признался в убийстве? «Тяжкий совершил он долг!» – таким убийственным бюрократизмом заклеймил его поэт. (Ещё одно замечание справедливости ради: из трёх последних симфоний, написанных Моцартом, на сцене при его жизни была исполнена всего одна; она прозвучала в 1791 г. в благотворительном концерте, причём произошло это при содействии А. Сальери.)

А если это была сама Констанция, беспечная жёнушка поэта?

Все эти версии давно исследованы историками и опровергнуты. Наука оправдала всех – и Сальери, и Франца Ксавера, и спутницу жизни и смерти. Моцарт умер от ревматически-воспалительной лихорадки. В последние годы он был измучен бедностью и лишениями. После смерти императора Иосифа II, последовавшей в 1790 г., положение Моцарта стало вовсе безвыходным. На какое-то время ему пришлось уехать из Вены, спасаясь от преследования кредиторов. Незадолго до смерти его зачислили наконец на службу, назначив «бесплатным помощником капельмейстера собора Святого Стефана». После смерти капельмейстера Моцарт имел право занять его место, но первым умер он сам. 20 ноября он слёг и после двухнедельной болезни скончался 5 декабря 1791 г.

Давно разоблачена и другая легенда – о том, что Моцарта похоронили в общей могиле, как последнего нищего, и холм, увенчавший безвестный прах, даже не украсила табличка: «Здесь покоится великий австрийский…» Не всё в этой легенде лживо, но события тех печальных дней требуют иной оценки. Надо знать реалии тогдашней Вены.

Барон Готфрид ван Свитен, занявшийся похоронами, заказал для своего друга «погребение по третьему разряду». Стоимость: восемь гульденов, 56 крейцеров; сверх того три гульдена за катафалк. В то время это были самые обычные похороны, подобающие человеку, достойному во всех отношениях. В последнем ритуале, причитавшемся Моцарту, были строго соблюдены все регламенты похорон, принятые в Австрийской империи и привычные её жителям, но, может быть, удивительные для иностранцев, которые были готовы счесть соблюдение порядка за пренебрежение к останкам Моцарта.