100 великих тайн Востока

– Вам придется взять руководство на себя, – сказали Ульянову в Кульдже. – Мы запросили Санкт-Петербург. Его императорское величество, господин военный министр желают вам успеха в благородном и опасном деле. Государь особо выразил надежду, что вы сумеете достойно завершить дело, начатое подъесаулом Улановым. И просил напомнить: оно касается национальных интересов России!

– Уланов с отличием закончил военное училище и Академию Генерального штаба, – горько вздохнул гелюн. – У меня нет опыта военного разведчика.

– Зато у вас есть знания буддийского религиозного служителя, – ответили ему. – И вы – военный священник Всевеликого войска донского! Играйте роль знатного паломника. В Санкт-Петербурге с нетерпением ждут добрых вестей. Желаем удачи!

Так Дамбо Ульянов стал руководителем тайной разведывательной миссии в Тибет. Он повел свой небольшой караван к Йеменским горам и зазимовал там у цайдамских калмыков, с которыми легко нашел общий язык. В марте 1905 г. экспедиция двинулась через перевалы. Встречавшиеся на границе Тибета воинственные племена благодаря артистическому таланту, удачной маскировке и знаниям Ульянова считали его гегеном – буддийским духовным лицом высокого ранга – и принимали с подобающим почетом. Это вселяло в разведчиков определенные надежды.

В конце мая тайная миссия прибыла в столицу Тибета – загадочную для европейцев Лхасу. Продолжая успешно играть роль гегена, Ульянов и там нашел радушный прием и даже стал пользоваться определенной популярностью среди местного населения и паломников. Он здраво рассудил, что излишнее внимание ему совсем ни к чему, и начал ежедневно старательно поклоняться местным святым, что прибавило ему «праведности» в глазах мистически настроенных тибетцев. Однако в Лхасе хватало тайных британских агентов, пристально наблюдавших за каждым шагом Дамбо.

Тогда гелюн сделал блестящий ход. Еще до экспедиции в Тибет Ульянов написал на местном языке трактат по одному из спорных вопросов буддизма. Теперь он достал его из походной сумки и предложил для обсуждения местному высшему духовенству. Эффект был впечатляющим: русского разведчика признали знатоком учения Будды. А английская агентура убедилась, что в Тибет прибыл обычный религиозный фанатик, и потеряла к гелюну интерес, чего он, собственно, и добивался.

Осторожно собирая необходимую информацию в беседах с паломниками, караванщиками, местными жителями и буддийскими священнослужителями, гелюн получал сведения о положении дел в стране. Вскоре он попал на прием к Голдану Гива-Рамбуче, правившему Тибетом в отсутствие далай-ламы. От него стало известно, что благодаря дипломатическим усилиям России англичане вывели войска, однако реальная угроза нового вторжения оставалась. Британцев сдерживала только боязнь крупномасштабного конфликта с Россией.

Казалось, все складывалось удачно, но тут произошло новое, совершенно загадочное происшествие: ночью урядник Шарапов выпал из окна третьего этажа здания, где разместилась русская тайная миссия. Сам Лиджи не мог объяснить, почему это произошло. Скорее всего, это были происки все тех же британских агентов, действовавших в Лхасе. Урядник разбился о камни так, что надежды на его исцеление не оставалось. Ульянов уже решил, что теперь он останется совсем один и следующим отправится на небо. Британцы на всякий случай предпримут все меры, чтобы никого не выпустить из «запретной страны».

Однако местный лекарь авторитетно заверил гелюна, что обязательно вылечит Шарапова и не позднее чем через два месяца тот сможет самостоятельно сесть в седло. Так и получилось. Как и чем лечили урядника – осталось тайной. Ульянов предпринял ряд настойчивых попыток проникнуть в секреты тибетской медицины, но совершенно безуспешно. По местным обычаям все знания передавались только внутри рода или по наследству.

В середине августа 1905 г. русская тайная миссия покинула Лхасу и отправилась в обратный путь. Помня о двух трагедиях, Ульянов и Шарапов постоянно держались настороже, но все обошлось.

7 марта 1906 г. разведгруппа прибыла в Санкт-Петербург. Гелюн немедленно засел за свои заметки, которые в целях конспирации и соблюдения секретности вел на калмыцком языке. На основе путевых заметок он подготовил для военного министерства и министерства иностранных дел серьезные и обширные доклады о проделанной работе. Собранные и систематизированные военным буддийским священником сведения вызвали большой интерес и получили высокую оценку русского правительства.