100 великих тайн Второй мировой

Один из любимцев Гитлера, полководец, чье стратегическое искусство общепризнано, главнокомандующий африканским корпусом гитлеровских войск, фельдмаршал Эрвин Роммель ушел из жизни 20 июля 1944 года, приняв яд, как считается, по принуждению Адольфа Гитлера. В послевоенной Германии историки и генералы бундесвера, оценивая роль Роммеля во Второй мировой войне, были единодушны – герой Сопротивления, сильный, мужественный человек, противостоящий диктатору, словом, рыцарь без страха и упрека. Однако британский историк Дэвид Ирвинг, давно занимающийся историей Третьего рейха, утверждает нечто противоположное – никогда фельдмаршал Роммель не состоял в рядах Сопротивления и вплоть до июля 1944 года пребывал в заблуждении относительно и самой личности Гитлера, и его методов ведения войны, ожидая от него разумного поворота в политике.

Йоханнес Эрвин Ойген Роммель родился в 1891 году в Хейденхайме на Бреце, был одарен математически и с детства хотел стать авиационным инженером, однако его отец пожелал, чтобы он сделал другую карьеру – военную. Он отличился в боях Первой мировой, а летом 1939 года стал комендантом ставки Гитлера. Во Французской кампании его 7-я танковая дивизия заслужила прозвище «дивизия-призрак». Но всемирную славу Роммель приобрел в Африке, где смог нанести поражение британским войскам. Но вскоре Англия ввела в Африке и на Ближнем Востоке в бой свои последние резервы, с помощью которых генерал Монтгомери дал Роммелю бой возле Эль-Аламейна. Вскоре британские и американские солдаты вошли в Алжир. Соединения Роммеля были обречены.

Очень скоро после возвращения из Африки Роммель стал частым и весьма желанным гостем Бергхофа – тогдашней штаб-квартиры Гитлера. Фюрер поручил ему главную роль в кампании, которую он называл не как-нибудь, а войной против Запада! Роммель безоговорочно поддержал Гитлера и выразил согласие немедленно отправиться на Атлантическое побережье для того, чтобы проверить боевую готовность войск, стоящих там, ускорить строительство оборонительных сооружений и собрать все предложения, касающиеся превентивных ударов по силам противника.

Роммель был благодарен своему патрону, но испытываемая им при этом радость все же имела свои границы. При встрече со своим бывшим переводчиком в Африке Эрнстом Францем он поделился с ним таким соображением: «Война уже проиграна. Впереди нас ждут тяжелые времена. По дошедшим до меня сведениям, враги сильнее нас и численностью войск, и их вооруженностью. Но, к сожалению, приходится иметь дело с людьми, чей фанатизм переходит в безумие».

Эрвин Роммель

17 февраля Роммель принял участие в штабной военной игре, которую проводил Гайер. Здесь выявились разные точки зрения относительно предполагаемого места высадки противника. После окончания игры Роммель отбыл в краткосрочный отпуск. В большом новом доме в Херлингене его ждала Люция. В доме гостил обербургомистр Штутгарта Карл Штрелин, принадлежавший к числу участников заговора против Гитлера. Штрелин произнес речь о расколе в партии и деградации режима, призвал Роммеля «спасти рейх», сообщил об акциях массового уничтожения евреев и других народов Европы, а в заключение сказал прямо: «Если Гитлер не умрет, все полетит в тартарары!» В этот момент в комнату вошел Роммель и произнес: «Господин Штрелин, я должен вас просить не высказывать подобных мнений при моем несовершеннолетнем сыне». Штрелин молча собрал свои бумаги и удалился. Больше он в этом доме не появлялся.

* * *

Вечером 15 апреля к парадной лестнице замка Ла Рош-Гийон подъехал автомобиль, из которого вышел совершенно незнакомый обслуге человек в форме генерал-лейтенанта. Он сам представился Роммелю. Это был новый начальник его штаба Ганс Шпейдель, который еще со времен Сталинграда состоял в стане самых решительных противников Гитлера.

Положение на Восточном фронте Шпейдель обрисовал своему шефу в самых мрачных тонах. После появления в Ла Рош-Гийоне Шпейделя письма Роммеля становятся заметно более скептичными по тону. В одном из них он пишет: «Каким будет суд истории обо мне? Если я добьюсь успеха, все воздадут мне славу, но если проиграю, каждый получит право снести мою голову».

И вот настало 6 июня. Огромный флот тронулся от английского берега к берегам Нормандии – 6483 корабля, а среди них 6 линкоров, 23 крейсера и 104 эсминца. Шли они в течение целого дня, и их можно было не только ловить радарами и прослушивать, но и просто видеть. Поздним вечером Роммель вернулся в Ла Рош-Гийон. К этому времени на территории Франции действовали уже 155 тысяч солдат Эйзенхауэра, занявшие территорию площадью в 130 квадратных километров. Никаких сомнений относительно истинных намерений противника у Роммеля уже не оставалось.