100 великих тайн Земли

С каждой тонной телефонов, попадающих на свалку, промышленность теряет 150килограммов меди, 5килограммов серебра и почти 100граммов палладия

Тем временем запасы полезных ископаемых понемногу сокращаются. Лихорадочно ведутся поиски новых месторождений. В таких условиях все более важную роль должен играть рециклинг ненужной электроники. Ведь ее количество растет астрономическими темпами, но лишь малая часть поступает пока на переработку.

Особенно важен рециклинг мобильных телефонов и компьютеров. Сейчас на их производство затрачивается 15 % всего кобальта, ежегодно добываемого в мире, 13 % палладия, по 3 % золота и серебра. По большей части эти металлы рано или поздно «предаются нами земле», «из праха в прах возвращаются». С каждой тонной телефонов, попадающих на свалку (это примерно 10 тысяч трубок), промышленность теряет 150 килограммов меди, 5 килограммов серебра и почти 100 граммов палладия.

Если бы переработка электронного мусора стала нормой, то предприятия, занятые выпуском новейшей электроники, могли бы за счет этого хоть частично удовлетворить свою потребность в сырье. В таком случае они уже не зависели бы во всем, например, от поставщиков редкоземельных элементов, прежде всего КНР.

Каких-каких элементов? Для нас таблица Менделеева – это «несколько знакомых фигур, затерянных в толпе не узнаваемых нами бериллиев». Десятки химических элементов для нас – это смутные тени, которые все сливаются на одно лицо. Только бирочки с атомными номерами позволяют их различить. Между тем многие из них окружают нас повсюду. Ими, пусть и крупицами их, начинены приборы, которыми мы пользуемся на каждом шагу, – например, телефоны и компьютеры.

Вот упомянутые уже редкоземельные элементы. Долгое время они оставались золушками экономики – не были нужны никому. Лишь в последние два десятилетия спрос на них резко возрос. Их часто называют «топливом современности». Без них не может существовать современная электроника. Ведь эти металлы стали неотъемлемой частью новейшей аппаратуры. Они используются в телефонах и ноутбуках, энергосберегающих лампах и электромобилях, солнечных элементах и ветроэнергетических установках. Заменить их практически нечем. Если искать им замену, нужно заново разрабатывать всю эту аппаратуру, развивать новые технологии ее производства.

Нам впору с закрытыми глазами ставить на каждом из аппаратов, содержащих эти элементы, штампик Made in China («Сделано в Китае»). Ведь около 97 % всех редкоземельных элементов поставляет на мировой рынок Китай, который фактически стал их монопольным производителем. Остальные 3 % приходится на долю США, Индии и России. Спрос на них растет. То же происходит с ценами, что ведет к заметному удорожанию новых моделей техники. Если в начале 2010 года килограмм неодима – металла, применяемого в ветроэнергетических установках, – стоил 42 доллара, то полтора года спустя – 283 доллара. Стоимость самария, используемого при изготовлении мощных постоянных магнитов, возросла за этот период почти в 8 раз.

Эпоха «китайской монополии» началась недавно – в середине 1990-х годов. Центр добычи редкоземельных элементов – автономный район КНР Внутренняя Монголия. Здесь, в окрестностях города-миллионера Баотоу, находится один из крупнейших карьеров мира – Баян-Обо. Более половины всего добываемого в мире неодима или лантана (это – топливные элементы и аккумуляторы для электромобилей) ведет свое происхождение отсюда. По оценке геологов, здесь содержится до 35 миллионов тонн редкоземельных элементов. Велики ли эти запасы? В 2011 году, например, во всем мире добыли около 130 тысяч тонн «редких земель». Так что проблема не в нехватке этого ценного сырья, а в очевидной зависимости всей мировой электронной промышленности от диктата одной-единственной страны, с которой трудно договариваться. Для Китая редкоземельные элементы – их нефть и газ «в одном флаконе». Тем более что Баян-Обо – далеко не единственное в КНР месторождение. Все шире разворачивается добыча редкоземельных элементов и на юге страны.

Между тем что касается запасов редкоземельных элементов, то Китай здесь вовсе не монополист. На его долю приходится лишь 38 % всех этих запасов, еще 19 % – на долю стран бывшего Советского Союза, 13 % – на долю США, 5 % – на долю Австралии и 3 % – на долю Индии. Почему же Китай, даже не обладая «контрольным пакетом акций», добился мирового лидерства в этой отрасли промышленности? Чем не загадка геополитики?