100 великих украинцев

Поселившись в местечке Меджибож (теперь Хмельницкой области), он приобрел в середине XVIII века огромную популярность среди самых широких слоев украинского еврейства, сочетая в себе целителя, каббалиста-книгочея и учителя праведности. К нему отовсюду стекались многочисленные последователи, число которых к концу его жизни достигало уже 40 тысяч. Бешт говорил, что истинное спасение — не в талмудической учености, а в сердечной преданности Богу, в непосредственной и искренней вере в Него.

Сам Исраэль бен Элизер верил в свое высокое призвание. Около 1750 года он направил в Палестину тамошним религиозным авторитетам послание, в котором сообщал о явленном ему чудесном видении. Его душа была вознесена на небо и видела там Мессию в окружении душ праведников. Бешт спросил Мессию: «Скажи мне, господин мой, когда же явишься ты на землю?» И услышал ответ: «Вот тебе знак: когда станет известным учение твое и когда прочие люди будут совершать такие же таинства, как ты, тогда настанет время великого благоволения и спасения».

Сам Бешт прямо не выступал против раввината и исповедуемого им сухого, «буквоедского» талмудического иудаизма. Однако всем духом своих непосредственных, обращенных к бедам и заботам простых людей проповедей он противоречил окостенелой ортодоксальности, чем наживал многих явных и тайных врагов.

Последователи Баал-Шем-Товы, вместе с другими евреями продолжали посещать синагоги и участвовать в религиозной жизни своего народа. Однако параллельно вокруг него и наиболее авторитетных из его учеников стали образовываться своеобразные кружки. Раввинат начал усматривать в хасидах, признавших Бешта своим пророком, идейных оппонентов. Однако о каких-либо преследованиях Баал-Шем-Товы и его сторонников при жизни учителя сведений нет. Неприкрытая борьба ортодоксального раввината с проповедниками хасидизма развернулась лишь с 1772 года, правда, не столько в Украине, сколько в Литве и Белоруссии.

В проповедях, наставлениях и посланиях Бешта хасидизм как мистическое, духовно-возвышенное умонастроение нашел свое классическое выражение. По своему духу он во многом перекликался с популярным тогда в среде немецких протестантов пиетизмом и имел много общего с учением мыслителя Г. С. Сковороды. Хасидизм, как и философия Г. С. Сковороды, обращался к людям незамысловатым, но ярким и образным языком притч, намеков и иносказаний. Он отличался органическим соединением знаний о природе Бога и бытия с повседневной жизнью обычных людей. Опираясь на каббалистическую традицию, его последователи и прежде всего сам Баал-Шем-Това, понимали мир как проявление, самораскрытие разума, сил и энергий Божества.

В мире, согласно учению Бешта, нет ничего, что было бы не от Бога. Поэтому и зло не может иметь собственного основания. Оно не абсолютно, а относительно, а значит, в принципе может быть побеждено и искоренено самими людьми, являющимися, как и другие духовные существа, искрами божественной первоосновы бытия. Цель религии, согласно учению хасидов, и состоит в очищении человеческих душ, раскрывающихся в своей божественности по отношению друг к другу и к любящему их Богу. Достигается это путем восторженного восприятия красоты и благости мира, в молитвенном восторге сближения, а затем и слияния человеческой души с Богом. Таким образом, согласно Бешту, просветление и контакт с Богом достижимы не единицами в исключительные мгновения их жизни, а «здесь и сейчас» каждым, кто к этому искренне стремится.

В учении Баал-Шем-Товы Бог никоим образом не выступает стоящим над людьми, грозным и ужасающим, подчас жестоким и мстительным старозаветным Яхве. Напротив, он есть сама любовь и милосердие, интимно близок человеку и присутствует в каждой человеческой душе. Поэтому Бешт призывал не к покаянию в совершенных грехах, а к раскрытию каждым лучших, светлых сторон своей души. Утверждал, что Бог любит в человеке бодрое и радостное настроение. Он говорил, что одни врачи лечат горьким снадобьем, а другие — сладким и отдавал предпочтение второму способу. Это способствовало созданию между Бештом и его друзьями, последователями и учениками отношений, отличавшихся искренностью, открытостью и интимной теплотой. Выше всего он ставил живое, непосредственное чувство радости и любви.

Бешт умер в 1760 году в Меджибоже, окруженный учениками и восторженными почитателями. Наиболее известными продолжателями его дела были Бер из Межирича и Яков-Иосиф Коген, бывший раввином и проповедником в Немирове и Полонном. В 1780 году последний опубликовал книгу изречений и рассуждений, которые слышал от Баал-Шем-Товы. Она положила начало собранию обширной, пополняющейся и в наши дни, хасидской литературы.

Личность Исраэля бен Элизера оставила неизгладимый след в духовной истории еврейства. В последний период его жизни до того мало кому известный Меджибож стал своеобразным центром живой и непосредственной иудейской духовности. Страстные проповеди Бешта способствовали качественному обновлению еврейской духовности на путях любви к людям и повседневного служения высшим идеалам жизни.