100 великих узников

Б.О. Пилсудскому смертный приговор был заменен на 15 лет каторги. На Сахалине его отправили в Рыковскую тюрьму: остров с его суровым климатом и тяжелыми условиями каторги не сулил легкой жизни ссыльным, но Б.О. Пилсудскому выпал сравнительно легкий жребий. Тяжелым физическим трудом на раскорчевке леса он занимался недолго, но мужественно переносил все тяготы и, не отличаясь крепким здоровьем, проявлял при этом удивительную выносливость. Оказалось, что на каторге самыми страшными были не сами работы, а хорошо продуманная система унижений и подавления человеческого достоинства. В этих условиях нужно было не просто выжить и не потерять себя, но и найти возможность принести пользу.

Был Б.О. Пилсудский скотником и плотником, работал на метеостанции, а затем ему доверили переписку бумаг, и он перешел в канцелярию. Позже он стал школьным учителем и библиотекарем, о чем с гордостью сообщал друзьям.

Поиск своего места на Сахалине приводит Б.О. Пилсудского к коренному населению острова – нивхам, айнам и орочам. «Мне будет приятно, – отмечал он, – принести радость и надежду на лучшее будущее в помыслы этих простых соплеменников, тревожащихся о тяготах жизни, которые постоянно росли». Под влиянием Л.Я. Штернберга[49], сосланного на Сахалин в 1891 году, Б.О. Пилсудский начал записывать нивхские мифы и предания. Одновременно с записью текстов он изучает их язык и лексику, тщательно записывает на русский язык перевод каждого слова.

В 1898 году Б.О. Пилсудский опубликовал в «Записках Приамурского отдела Русского географического общества» статью «Нужды и потребности сахалинских гиляков», которая вызвала много откликов в научных и общественных кругах Дальнего Востока, а в 1899 году «Общество изучения Амурского края» ходатайствовало о том, чтобы Б.О. Пилсудскому, переведенному уже к этому времени в разряд ссыльных, разрешили жить во Владивостоке. Здесь он стал работать в музее и смог уже полностью посвятить себя науке.

В 1902 году Б.О. Пилсудский вернулся на Сахалин, но теперь уже по командировке Академии наук, которая направила его на остров для сбора этнографических коллекций у айнов и орочей. Через год он присоединился к другому польскому ссыльному – В. Серошевскому, специалисту по изучению жизни якутов, и они вместе отправились на японский остров Хоккайдо. Однако вскоре разразилась Русско-японская война, и ученым пришлось покинуть Японию.

В 1905 году Б.О. Пилсудский получил возможность вернуться на родину. Внимательно следя за революционными событиями в России, он пишет друзьям: «Потеряв надежду на скорое превращение России в правовое государство и на возможность жить в ней спокойно, я решаю направиться в другие страны». Через Америку и Европу бывший каторжанин едет в австрийскую часть Польши, но жить здесь было трудно. Он, специалист по этнографии коренных народов Сахалина, не может найти работу ни в одном европейском университете. Однако Б.О. Пилсудский продолжает заниматься научной работой, много времени отдает общественной деятельности.

После начала Первой мировой войны он уезжает в Вену, затем в Швейцарию, а через некоторое время оказывается уже в Париже. Здесь 17 мая 1918 года жизнь Б.О. Пилсудского трагически оборвалась: он утонул в Сене. В документах парижской полиции указывалось, что причиной смерти явилась тяжелая болезнь и как результат ее – самоубийство…

Сергей Геннадьевич Нечаев

В начале сентября 1869 года в Россию вернулся С.Г. Нечаев, скрывавшийся за границей от царского правительства. У него было удостоверение, что он является уполномоченным русского отделения Всемирного революционного союза, на самом деле никогда не существовавшего. Но в России С.Г. Нечаев объявил, что его уполномочили поднять страну на народное восстание. Возобновив контакты с П. Успенским – приказчиком книжной лавки князя В. Черкезова, он убедил его создать общество под названием «Народная расправа». Обладая железной энергией и страстно ненавидя привилегированное сословие, С.Г. Нечаев довольно быстро создал подобные организации в Москве, Петербурге и Ярославле, которые объединяли в основном учащуюся молодежь. В это общество были вовлечены некоторые из слушателей Петровской земельной академии, из числа которых С.Г. Нечаев организовал свой собственный центральный кружок. Были изготовлены бланки и печать с надписью по кругу «Комитет народной расправы» и изображением топора. Чтобы придать большую убедительность своим рассказам о Всемирном революционном союзе, С.Г. Нечаев убедил своего петербургского знакомого И. Лихутина приехать в Москву и сыграть роль агента этого комитета.

^{С.Г. Нечаев}