В октябре 1970 года А. Дэвис арестовали и отправили в женскую тюрьму предварительного заключения, располагавшуюся в центре Гринвич-Виллиджа. Здесь ее поместили в одиночный блок 4–6, ширина которого была чуть более метра. Вся обстановка камеры состояла из привинченной к полу железной койки, унитаза без сиденья и крышки. В первую ночь спать А. Дэвис не хотелось: она думала о родителях, друзьях и близких, потом о незнакомых людях, которые бросили все свои дела, чтобы выйти на демонстрацию в ее защиту. И в абсолютной тишине тюрьмы, сильно напрягшись, она услышала отголоски лозунгов, доносившихся с улицы:
В соседней камере рядом с А. Дэвис содержалась белая узница в возрасте 30-40лет, потерявшая уже всякое ощущение реальности. Каждый вечер весь этаж буквально сотрясался от ее бессвязных и бредовых воплей, ужасающей брани и отвратительных ругательств. Так несчастная вела борьбу против мерещившегося ей мужчины, который хочет над ней надругаться, причем самым извращенным способом. Она все пыталась вытолкнуть невидимого насильника из камеры, и если бы состояние ее не высказывалось в безумных речах, то наяву трудно было бы представить себе что-нибудь, даже отдаленно похожее.
В другой камере содержалась Сандра — совсем еще подросток, обвиняемая в поджоге. В первые дни пребывания она еще выходила из блока, чтобы принять пищу, но потом перестала обращать внимание на все окружающее, и только и делала, что вырывала из головы пучки волос. Ко времени, когда А. Дэвис перевели из блока 4–6, от волос Сандры осталось всего несколько клочков на одной стороне головы. Никто не проявлял никакой заботы об этой молоденькой девушке, только одна чернокожая надзирательница во время своих дежурств старалась вывести ее из состояния депрессии, уговаривая хоть немного поесть…
После недели пребывания в блоке 4–6 А. Дэвис перевели в основное отделение тюрьмы, а потом в отдельный специзолятор, который раньше использовался для медосмотров. Здесь она круглосуточно находилась под наблюдением тюремщиков, а надзирательницам велели вести особый журнал "Ежедневная деятельность Анджелы Дэвис", в котором отмечались все ее действия: читала ли она и что именно, писала или занималась физическими упражнениями. Каждый раз, когда сменялась охрана, камеру ее тщательно обыскивали, правда, были надзирательницы, которые симпатизировали узнице. И хоть не в их власти было изменить систему наказаний, однако даже в строго ограниченных рамках они старались помочь заключенным: переправляли их сообщения на волю, проносили "контрабандные" предметы обихода (например, расческу), доставляли книги. А. Дэвис содержали без света и свежего воздуха, что привело к заболеванию глаз, настолько серьезному, что ей стала грозить слепота.
Арест А. Дэвис вызвал бурю негодования во всем мире. В нью-йоркское отделение Комитета защиты мира мешками приходили письма солидарности с активисткой движения темнокожих американцев. Только после этого узнице разрешили непродолжительные прогулки по узкому тюремному двору, где большие козырьки высоких стен скрадывали и без того скудный свет маленького клочка неба. Длительное время свидания с А. Дэвис разрешались довольно ограниченному числу лиц, и проходили они в "приемной", где посетитель и заключенный видели друг друга на расстоянии — через толстое стекло, а разговаривали по телефону. И опять под давлением американской и мировой общественности свидания с А. Дэвис были разрешены прямо в ее камере.
А в декабре 1972 года под покровом ночи, в сопровождении десяти полицейских машин, закованную в наручники А. Дэвис доставили на аэродром, где уже стоял военный самолет, окруженный солдатами, в руках которых были винтовки с примкнутыми штыками. Узницу втолкнули в самолет, который вскоре приземлился на военно-воздушной базе Хэмилтон. Вдоль посадочной полосы выстроились солдаты, Анджелу под конвоем провели к полицейской машине и отвезли в тюрьму графства Марин, где ее зарегистрировали как опасную преступницу без права освобождения под залог.
Передача А. Дэвис калифорнийским властям вызвала бурю негодования не только в Америке, но и во всем мире. Ее адвокаты не раз протестовали против