100 великих узников

Во время тюремного заключения Т. Кампанеллу семь раз подвергали пыткам, последняя из них длилась 40 часов подряд. Заостренный, блестящий, словно отполированный, кол, блоки и веревки, палач… Узника раздели догола, уже истерзанное и исхудавшее тело покрылось гусиной кожей озноба. Скрип блоков, громкие крики и стоны, кровь, тяжелое дыхание палача… Судьи по очереди выходили на воздух — подышать и передохнуть, утомленного палача сменил другой, и пытка продолжилась. Когда Т. Кампанелла терял сознание, его окатывали водой, разжимая стиснутые от боли зубы, и вливали в рот подкрепляющее питье. Впоследствии он писал:

В течение сорока часов я был вздернут на дыбу с вывернутыми руками, и веревки рассекали мне тело до костей. И острый кол пожирал, и сверлил, и раздирал мне зад, и пил мою кровь, чтобы вынудить меня произнести перед судьями одно только слово… а я не пожелал его сказать, доказав, что воля моя свободна…

Как должен был чувствовать себя в каменном мешке этот человек, полный сил и энергии, рвавшийся к знанию и науке? Несмотря на заключение, Т. Кампанелла не потерял веры в себя и свое великое предназначение, могучий бунтующий дух его не был сломлен. В одном из своих сонетов он писал: „Закованный в цепи, я все-таки свободен; представленный одиночеству, но не одинокий; покорный, вздыхающий, я посрамлю своих врагов. Угнетенный на земле, я поднимаюсь в небеса с истерзанным телом и веселой душой, и, когда тяжесть бедствия повергнет меня в бездну, крылья моего духа поднимут меня высоко над миром“.

Перебирая в памяти пророчества и небесные знамения, Т. Кампанелла уверился, что истинность их нисколько не опровергнута событиями. Просто он не так определил дату всеобщего потрясения, неверно истолковал взаимоотношения планет, но в главном не ошибся. Он — тот, кого долгие годы ждала измученная земля, и в полутьме, на влажном от тюремной сырости обрывке пергамента Т. Кампанелла пишет: „Италия поражает все новыми и новыми бедами того, пришествие которого предсказывали еще древние и который делает честь неблагодарному Стило“. Может быть, ему и не суждено победить сильных мира сего мечом; может быть, Юпитер его гороскопа знаменует власть над духом людей, но ведь это еще почетнее. И он терпит, стиснув зубы, но есть пытка более невыносимая, чем дыба и кол: это ровный бег бесшумного времени, это ноющая боль воспоминаний, несбывшихся грез и незабываемых видений будущего. И Т. Кампанелла начинает тяжбу с Богом.

Господь! Неужели Ты хранишь только для мертвых милости и чудеса, в которых Ты мне отказываешь? Разве может врач воскресить мертвых, дабы они пели Тебе хвалу? И разве о славе Твоей рассказывают мрачные подземелья? И неужели доказательство Твоего вечного бытия можно найти в той ночи, в том забвении и отчаянии, которые меня окружают?..

И все же день и ночь я взываю к Тебе. Я молю о свободе, но Ты не слушаешь меня, Ты отвращаешь от меня твои взоры. В бедности родился я, вырос среди лишений и испытаний, а затем, когда я высоко вознесся над невеждами и мудрецами, Ты поверг меня в пучину унижений.