100 волшебных сказок мира

– Ваше Величество! Сын мой прознал, что царевна на выданье, вот и послал меня перед ваши светлы очи – сказать, что он берется золотой мост построить.

– Коли сможет, отдам за него дочь и полцарства в придачу. Коли нет, и более знатных казнили. Веди ко мне сына, если не раздумал.

Отвесил старик царю земной поклон и поплелся за сыном.

Поросенок, узнав о царском приглашении, весело потрусил за дедом. Скачет, хрюкает, землю роет, как обычная свинья.

Велит царь этих двух сватов впускать. Старик при входе кланяется, в дверях мнется.

А поросенок по коврам забегал, захрюкал, дворец по периметру обнюхал.

Не на шутку разгневался царь:

– Да ты, старик, окончательно из ума выжил? Кто тебя надоумил свинарник в царских покоях устраивать?

– Не вели казнить, государь, вели слово молвить! Этот поросенок и есть сынок мой.

– Так это он мне мост соорудит?

– На то уповаем, ваше величество.

– Забирай своего кабана и марш отсюда! А если до завтрашнего утра не будет моста, не будет у тебя головы.

Дома рассказал старик старухе обо всем, заспорили муж с женой, только к утру их сон сморил. Поросенок тогда окошко копытцем выбил, дунул – и будто два огненных клуба потянулись от их избенки до белокаменных царских палат. Чудо-мост со всем, что при нем полагалось, возник словно из воздуха. Избенка дедова стала дворцом, да роскошнее царского. Проснулись старик со старухой – а они разодеты в пурпур, все золото мира – в их сокровищнице. А поросенок знай себе резвится, на персидских коврах валяется.

Все царство облетела молва про великое чудо. На царском совете постановили царевну за старикова сына выдать, правда, свадьбу не играли – что за венчание с поросенком?

Но царская дочь со своей судьбой смирилась и давай хозяйничать в новом дворце.

Днем поросенок по-прежнему по дворцу скакал, а ночью свиную кожу с себя снимал, превращаясь в красавца царевича. Вроде и привыкла к нему молодая, а через пару недель навестила родителей и выложила перед ними все как на духу. Мать возьми да и научи ее:

– Как твой муж заснет, брось его свиную кожу в огонь, так ты от нее и избавишься!

Едва вернулась она домой, приказала камин затопить. Затрещала в пламени щетина, свернулась брошенная в огонь свиная шкура. Запах распространился на весь дом, и проснувшийся молодой в ужасе вскочил. Кинулся к камину, заплакал:

– Глупая женщина! Что ты натворила?! Если кто научил тебя, оказал медвежью услугу; если в твоей голове такой план зародился, мало в ней толку!

Внезапно железный обруч стянул стан царицы, а муж все говорил:

– Лишь когда я дотронусь до твоего стана правой рукой, спадет этот обруч и ты сможешь родить младенца, ибо по глупости своей навредила ты и бедным родителям моим, и мне, и себе. Если я когда-нибудь понадоблюсь, знай, что имя мое Фэт-Фрумос, а найти меня можно в Ладан-монастыре.

С этими словами Фэт-Фрумос скрылся из глаз, а вместе с ним и чудо-мост, и дворец, в котором старики с невесткой среди всего золота мира жили. Старики поплакали и невестку на все четыре стороны отпустили, ведь теперь им ее не прокормить.

И пустилась она по белу свету бродить, мужа своего искать. Долго-долго она шла, прежде чем добралась до одиноко стоящей избушки, поросшей мхом, и постучалась в калитку.

– Кто? – отозвался старушечий голос.

– Откройте путнице без крыши над головой.

– Коли с добром ты, входи, а нет – уноси ноги, вон у моей собаки зубы стальные, не убережешься!

– С добром, бабушка!

Отворила старуха калитку:

– Как ты сюда попала, женщина? Сюда и жар-птице не залететь, не то что человеку дойти.

– Грехи свои искупляю, бабушка. Паломница я в Ладан-монастырь, а где он, и знать не знаю.

– Счастлив твой бог, раз попала прямо ко мне. Я – святая Середа, может, слышала?

Кликнула святая Середа клич, и тут же сбежались животные со всех ее владений. Принялась святая Середа расспрашивать их про Ладан-монастырь, но все в один голос отвечали, что даже им незнакомо. Расстроилась святая Середа, да делать нечего. Вручила она путнице просфору и немного вина на дорогу, а также золотую прялку-самопрялку (в нужде, дескать, пригодится) и послала бедняжку к своей старшей сестре святой Пятнице.

Целый год шла она по непроходимым местам, пока не добралась до святой Пятницы. У нее повторилось то же, что и у святой Середы, – только, кроме просфоры и вина на дорогу, дала ей святая Пятница золотое мотовило, которое само пряжу наматывало, а потом направила святая Пятница царевну к своей старшей сестре, святой Думинике. В тот же день странница продолжила свой путь по местам еще более диким и безлюдным, чем раньше. Так, будучи не в силах третий год разрешиться от бремени, с большим трудом добралась она до святой Думиники. Святая была не менее гостеприимна, чем ее сестры. Приголубила бедняжку, кликнула клич, и враз сбежались все существа – подводные, наземные и небесные, но и им невдомек, где Ладан-монастырь стоит, как вдруг, неизвестно откуда, хромоногий жаворонок приковылял и прямо к святой Думинике. Вопрошает его святая:

– Может, ты, жаворонок, слышал, где Ладан-монастырь стоит?