100 волшебных сказок мира

– Нет, Кирике. Эта женщина на все способна. Ить с ней. Вот ей Бог, а вон порог, окаянной!

– Не спеши, господин! Жена у тебя редкая. Давай-ка дождемся ее и от чертова ребра освободим. Посмотришь, какая женщина выйдет.

Едва хмель прошел, как опомнились Станова жена и старая сводня: ни гостя, ни ребенка в избе. Они реветь, руки заламывать – да разве слезами горю поможешь? А младенца и след простыл.

– Ой, беда, – воет баба. – Хоть у черта теперь, как быть, спрашивай!

Чертовка ее и надоумила.

– А сверни-ка пеленки, уложи в люльку, избу подожжем, а как загорится, заголосим «Пожар!» Пока со свадьбы народ сбежится, изба обвалится. По обгорелой колыбели о судьбе младенца судить будут.

– Твоя правда, бабушка.

– Правда и в том, что мне на старости лет бездомной сделаться предстоит.

– Даже и не думай. В моем доме приют найдешь. Муж мой – сама доброта, на правах матери погорелицу поселим.

Подожгли избу и давай причитать:

– Ох, несчастье! Дитятко наше в пламени погибло!

Видя, как они убиваются, сбежавший народ загудел словами утешения. А назавтра убитый горем дед отослал дочь свою и старуху с одним из работников к мужу. Уже в телеге говорит молодая старой:

– Бабушка, спрячься в этот мешок, пока чертов батрак наш не рассчитается – сегодня срок службы его выходит.

По приезде домой телегу бросили во дворе, а Станова жена кинулась оглашать родные стены плачем, мужу о случившемся рассказывать. А дома ни Стана, ни Кирике. Дотащила она тогда с помощью отцова работника мешок до кухни, схоронила за печной трубой и обратно к батюшкиному дому помощника отпустила. Едва он скрылся из виду, появился Стан.

Поведала она ему о несчастье, как сводня научила. А Стан отвечает:

– Не плачь, жена, будут у нас еще детки. Не вини себя. Господь располагает.

На пороге показался Кирике. Хозяйка – ну к нему со своим горем. А Кирике и говорит:

– Не верь ей, господин! Держи крепче, вынем из нее то ребро!

Схватил ее Стан за косы, на пол повалил, а Кирике принялся левые ребра пересчитывать: раз, два, три! Четвертое вытащил со словами:

– Теперь, господин, жена у тебя – чистое сокровище, – сказал и бросился в соседнюю избу, чтобы вернуться с младенцем на руках.

Мать так и обмерла. А Кирике прощаться надумал:

– Ровно три года у тебя отслужил, господин. И теперь мне пора. Если спросит кто, скажи, что работал на тебя нечистый целых три года за кусок мамалыги, что ты оставил некогда на пне в лесу, и за худую подпорку для Адовой Пятки.

Выволок Кирике из-за трубы мешок со старухой и скрылся.

И пока Стан сожалел о потерянном верном слуге и благодетеле, Кирике жил не тужил себе в аду у Скараоского в почете, а старая сводня кряхтела под Адовой Пяткой.

Так избавился Стан и от нечистого, и от старухи.

С женой и ребенком у них лад. С тех пор, если кто когда-никогда принимается ему побасенки травить, он только головой качает: хватит, дескать, ваньку валять, не тому небылицы сказываете, ибо я Стан Бывалый.

Сказка о поросенке

Жили-были дед и баба: деду сто лет стукнуло, бабе – девяносто, а детей все не было, да и добра ничего не нажили: изба прохудившаяся, сами в обносках. А с недавних пор и вовсе тоска их не покидала. Никто к ним в гости не заглядывал, словно старики – прокаженные.

Как-то баба деду и говорит:

– Завтра на заре иди, куда ноги понесут. И первого встречного, будь то человек ли, зверь ли, клади в суму и неси домой. Воспитаем его как своего ребенка.

Дед, тоже мечтавший о детях, так и сделал… Шел он оврагами, пока не приметил широкую лужу, а в ней – свинью с двенадцатью поросятами. Завидев деда, свинья пустилась наутек – поросята за ней, кроме одного. Этот, самый паршивый, в грязи увяз.

Поймал его дед, сунул грязнулю в суму – и домой:

– Гляди, баба, какое чадо я тебе принес! Вон какой сынишка чернобровый, ясноглазый, на тебя смахивает! Ты бы обмыла его, как с младенцами поступают, а то запылился немного кровинушка…

Уж она его и мыла, и щетинку расчесывала, за пару дней совсем выходила. На очистках да отрубях рос поросенок как на дрожжах – бабе на радость.

Собрался как-то дед в город за покупками. Вернулся, а баба давай его расспрашивать:

– О чем, старик, в городе толкуют?

– Хочет царь дочь свою замуж выдать, по всему миру велел объявить: кто от своего дома до царского дворца золотой мост перебросит, драгоценными каменьями вымостит, по обе стороны деревьями посадит с диковинными птицами, того зятем сделает и наследником половины царства. А кто возьмется, да не справится, – тому голову с плеч. Многих царевичей уже казнил. Весь народ их оплакивает!

– Одно хорошо, дед, что наш сынок говорить не обучен и до царских невест ему дела нет.

Так они беседовали, пока их не прервал голосок из-за печки:

– Батюшка, матушка, я мост перекину…

Баба на радостях утратила дар речи. Дед стал от нечистой силы креститься. А поросенок не отстает:

– Не бойся, батюшка, это я… Иди к царю с тем, что я ему мост построю.

Расчесал старик бороду, на посох свой оперся и направился во дворец.

Спрашивает царь деда:

– По какому делу, старик, пожаловал?