100 знаменитых любовниц и фавориток королей

Сафие-султан была вынуждена разделять свое влияние на повелителя с его матерью, Нурбану. То обстоятельство, что свекровь приходилась ей родственницей, никак не смягчало их взаимную вражду — венецианки постоянно воевали друг с другом за лидерство как в государственных делах, так и в делах гарема. Победила молодость, и в 1583 году, после смерти свекрови, Сафие смогла заняться исключительно укреплением позиций в качестве наследника своего единственного сына Мехмеда, которому тогда только исполнилось 15 лет. А причины для беспокойства у нее имелись — невероятно растолстевший к тому времени султан был недоволен популярностью старшего сына у янычар и опасался, что тот свергнет его с престола. Так что целых 12 лет, вплоть до смерти повелителя Блистательной Порты в январе 1595 года, Сафие опасалась за жизнь сына, отслеживая и предупреждая попытки убить его.

Со смертью Мурада III могущество султанши Баффо не уменьшилось, более того, в лице ее сына Мехмеда III она была настоящей государыней и правительницей империи. По ее совету Мехмед ознаменовал свое восшествие на престол удавлением девятнадцати своих братьев и утоплением десяти одалисок, оставшихся после Мурада в интересном положении (очевидно, после вступления на престол Мурад излечился от импотенции, потому что с тех пор он не отличался приверженностью к моногамии и после смерти оставил 20 сыновей и 27 дочерей). Это зверство, по мнению Баффо, было необходимо. Оно устраняло возможность свержения нового султана одним из его сводных братьев. Усыпляя в своем сыне всякое стремление к государственной деятельности пирами, праздниками и ласками его многочисленных наложниц, Баффо управляла империей с умом и тактом, которым мог бы позавидовать самый талантливый государственный деятель. Помимо непосредственного управления делами империи валиде-султан переписывалась с европейскими монархами — в том числе, королевой Великобритании Елизаветой I, которая подарила ей настоящий европейский экипаж. В этом экипаже Сафие любила кататься по городу, вызывая потрясение подданных, не привыкших к такому скандальному поведению женщин, даже правительниц. Баффо имела важное преимущество перед Роксоланой: она не ограничивалась семейными интригами, без устали занимаясь политическими делами. Тем более что подвиги Мехмеда III в Венгрии напомнили ей времена Сулеймана.

Но известие о раскрытии заговора в Константинополе заставило Мехмеда поспешить с возвращением на родину, чтобы учинить в столице суд и расправу. Организатором заговора, как оказалось, был младший сын Баффо Селим, без ведома матери намеревавшийся свергнуть брата и провозгласить себя султаном. Баффо могла бы вымолить ему прощение, однако не пощадила мятежника, и Селим в 1600 году был повешен. Казнь Селима, нисколько не устрашившая заговорщиков, лишь заставила их быть осторожнее, и заговор тлел, как огонь под золой. Главной целью мятежников было удаление Баффо от участия в государственных делах и предоставление неограниченной власти самому султану.

Баффо могла предотвратить готовившийся бунт, но эта женщина в свои 50 лет держалась за власть с редким упрямством и готова была предпочесть смерть своему изгнанию. Положение султана было щекотливым: победитель венгров и австрийцев робел и перед своей матерью, и перед народом. Он не мог не понимать, что требования народа справедливы, что женщина во главе правительства страны, где религия лишает женщину всяких прав, — явление непозволительное… Но Мехмед не мог убить свою мать.

Тем временем заговор распространился по всей империи, проник в азиатские области и угрожал революцией. Народ не отважился бы на восстание, если бы не имел надежной поддержки у янычар. Бунт вспыхнул летом 1602 года почти одновременно в европейских и азиатских владениях султана. В течение нескольких дней в Константинополе царили резня, грабежи, пожары и прочие ужасы. С этого дня Мехмед правил сам. Визирь и многие паши по повелению султана были повешены, и их смерть усмирила народное волнение в Константинополе…

Умерла знатная венецианка, достигшая высших титулов и почестей в чужом ей государстве, примерно в 1603 году, в возрасте около 53 лет, в изгнании. Ее сын султан Мехмед III, за власть которого она плела интриги всю свою жизнь, пережил мать всего на несколько месяцев, скончавшись в декабре того же 1603 года, в возрасте всего 35 лет, от сердечного приступа. Мятежи в азиатских областях продолжались до самой смерти Мехмеда.

Диана д’Андуэн

Диана д’Андуэн (1554–1620) — единственная дочь виконта Лувиньи, одна из возлюбленных Генриха IV. За красоту в честь героини цикла рыцарских романов об Амадисе девушку прозвали Прекрасной Коризандой.

О любвеобилии Генриха слагались легенды. Ему приписывают фразу «Иметь одну женщину — значит, ударяться в целомудрие», которая в полной мере характеризует признанного ловеласа. Список любовниц Генриха насчитывает более 50 дам, однако статуса официальной фаворитки удостоились лишь некоторые из них.