100 знаменитых символов советской эпохи

Открытие театра, состоявшееся 6 января 1825 года (кстати, до Октябрьской революции именно этот день считался датой основания Большого театра), было обставлено с большой торжественностью. На первом представлении публика увидела аллегорический пролог «Торжество муз» М. А. Дмитриева на музыку А. А. Алябьева и А. Н. Верстовского. Название и сам спектакль были очень символичны: на сцене Гений России при помощи муз из обгоревших развалин старого театра создавал новый прекрасный храм искусства — Большой Петровский театр. В спектакле участвовали лучшие артисты труппы: Гения России играл знаменитейший актёр Павел Мочалов, бога искусств Аполлона — певец Николай Лавров, роли муз исполняли танцовщицы Фелициата Виржиния Гюллень-Сор и Анжелика Каталани.

Утро 11 марта 1853 года выдалось морозным и пасмурным. Москвичи, как обычно, спешили по своим делам, но, дойдя до центра столицы, останавливались, поражённые страшным зрелищем. Большой театр, гордость России, пожирали огромные языки пламени, он пылал так, что было ясно — здание не спасти. Два дня бушевал огонь, и только на третьи сутки пожар удалось погасить. Погибло не только само здание, сгорели уникальные костюмы, музыкальные инструменты, архив и библиотека театра.

Через два года после пожара, в мае 1855 года, на Театральной площади вновь начались строительные работы. Реконструкцией Большого театра руководил архитектор Альберт Кавос. Сохранив практически без изменения общую планировку здания и его внешний вид, Кавос изменил форму, пропорции и отделку зрительного зала. «Я постарался украсить зрительный зал как можно более пышно и в то же время по возможности легко, во вкусе Ренессанса, смешанном с византийским стилем, — писал архитектор. — Белый цвет, усыпанные золотом ярко-малиновые драпировки внутренностей лож, различные на каждом этаже штукатурные арабески и основной эффект зрительного зала — большая люстра из трёх рядов светильников и украшенных хрусталём канделябров — всё это заслужило всеобщее одобрение».

Возрождённый театр открылся 20 августа 1856 года, представив публике оперу В. Беллини «Пуритане». В истории Большого начался так называемый «итальянский период». Миланский импресарио Мерелли, ставший на некоторое время фактическим арендатором театра, привёз в Москву очень сильную труппу. С одной стороны, москвичи могли ежедневно лицезреть звёзд мировой оперы, таких как, например, Аделина Патти и Полина Виардо, но с другой — русская опера оказалась в роли падчерицы, а русские артисты не всегда имели возможность играть хотя бы второстепенные роли. Ситуация коренным образом изменилась в 70-х годах XIX века — одна за другой на сцене Большого ставились оперы, ставшие классикой мирового оперного искусства: «Демон» А. Г. Рубинштейна (1879), «Евгений Онегин» (1881), «Пиковая дама» (1891) и «Иоланта» (1893) П. И. Чайковского, «Борис Годунов» М. П. Мусоргского (1888), «Снегурочка» Н. А. Римского-Корсакова (1893), «Князь Игорь» А. П. Бородина (1898). Однако публика не сразу приняла русское искусство. В 80–90-х годах позапрошлого столетия Большой театр пребывал в серьёзном кризисе. Из труппы уходили ведущие артисты и балетмейстеры, сборы неуклонно падали, едва ли не каждая премьера оканчивалась провалом. О чём говорить, если даже на премьере классического балета всех времён и народов, «Лебединого озера» П. И. Чайковского, публика неистово свистела, а в прессе затем появились разгромные отклики. Одно время вполне серьёзно рассматривался вопрос о роспуске труппы Большого театра. К счастью, до этого дело не дошло. Начало XX века ознаменовало новую эру в истории театра, вернувшего себе звание эталона русского театрального искусства.

Новое время требовало нового искусства — революционные события 1917 года не могли не коснуться Большого театра. Репертуар был серьёзно изменён, из программы исключили оперы «князь Игорь», «Борис Годунов» и некоторые другие. Естественно, что «революционно настроенная общественность» не могла со спокойным сердцем слушать оперу «Жизнь за царя». Вот если бы опера называлась «Жизнь за народ» — это другое дело, но такой оперы, к сожалению (а может быть, и к счастью), не было, так что художественному руководителю театра известному тенору Леониду Собинову (он был избран на эту должность единогласным решением артистов и работников театра 8 марта 1917 года) пришлось возвращать в репертуар аполитичные «Снегурочку» и «Садко», а в 1918 году на сцене Большого была поставлена превращённая в балет симфоническая поэма А. К. Глазунова «Стенька Разин».