1000 и 1 день без секса. Белая книга. Чем занималась я, пока вы занимались сексом

▶ «Возможно, я себя накручиваю, но я живу с мужчиной уже второй год. Он в разводе. С бывшей женой детей у них нет, но он постоянно с ней созванивается. То смешную картинку ей скинет, то она позвонит узнать, как у него дела.

Я спросила у него, зачем он общается с ней. Он говорит: „Я ж с ней не сплю, че ты хочешь, чтобы я всех друзей ради тебя бросил?“ И вроде бы он прав, но все равно так тревожно. Это нормально вообще — дружить с бывшей женой?»

Катюша, 22 года

Не знаю. Я всегда так расставалась с мужчиной, что у него обычно возникало много мыслей, что со мной сделать: ударить, заблокировать везде, уволить, прирезать в подворотне в конце концов. Но идеи дружить со мной ни у кого не возникало. Ни у кого не возникало, а у Димы возникло.

Год назад он написал мне стандартное: «Привет, это Дима. Ты мне приснилась сегодня». Я хотела написать стандартное: «Надеюсь, в кошмарном сне, где я задушила тебя чулками твоей шлюхи, с которой ты мне изменил» и заблокировать незнакомый номер, но остановилась. Я как раз изучала какое‐то философское чтиво типа «Как ладить со всеми людьми и даже с такими сволочами, как бывшие, которые вам изменяли, а теперь набиваются в друзья». На самом деле, книга называлась короче: «Как контролировать эмоции». И неожиданно для самой себя решила: тот факт, что он оказался плохим бойфрендом, не означает, что он будет плохим френдом. Без приставки «бой».

Спойлер: означает.

Попробую разъяснить. Если мужчина, будучи вашим любовником, вам врал и предавал вас, он будет вам врать и предавать, но уже в статусе вашего друга — это я не столько вам всем пишу, сколько себе памятку тут оставляю. Если когда‐нибудь у меня возникнет сумасбродная идея подружиться с бывшим, откройте эту страницу и аккуратно потыкайте меня мордой в этот абзац. Но год назад я уверенно сказала себе: «Мы взрослые люди, у меня нет времени на роман, а у него есть новая женщина, которая стала ему женой, — ничего страшного не будет».

Спойлер: ничего страшного не было.

Сразу скажу, дружба с бывшим — это как попытка двоих жить в мире после атомного взрыва. Вы ходите по пустыми выжженным улицам своих воспоминаний и пытаетесь не наступить на какую‐нибудь мину.

А таких мин было много: мина «помнишь, мы тут под лестницей первый раз поцеловались?», мина «я помню, ты пьешь черный чай с вишней» и еще с десяток мин, наступив на которые прошлое тебя разрывает на мелкие куски.

«Наташа, зачем тебе это надо?» Моя Оля изначально была против этого социального эксперимента под названием «дружба с бывшим», хотя со своими бывшими она продолжает общаться до сих пор.

«Я просто докажу, что дружба между бывшими существует, если оба взрослые адекватные люди», — весело объясняла я. «Мы просто будем называть друг друга „друг“, „дружбан“, „брательник“, и никаких чувств не возникнет», — еще веселее объясняла я суть эксперимента.

Мне льстило, что даже при наличии новой женщины Дима нуждался в общении со мной. А ему льстила я. На этом наша дружба продержалась пару недель. Он скидывал мне смешные видосы, я писала стандартное «ахахах», хотя на самом деле на лице моем улыбки не было и в помине. У нас с Димой не было никакого секса, никаких заигрываний и голых фоток. Ничего. Общение как в детском саду. И вдруг он меня поцеловал.

Нет, не в губы! Как вы такое могли подумать! Он поцеловал меня в колено. Мы гуляли по вечернему парку, ели шаурму (или шаверму, как любил уточнять Дима), он вдруг сказал: «У тебя шнурок развязался». — «Капец ты друг! Настоящий друг бы не на недостатки указывал, а взял и завязал!» — заржала я, отчего кусок шаурмы упал прямо на мой белый кроссовок. Дима опустился передо мной на колено, убрал куриный ошметок с моей кроссовки и вдруг, нежно сжав мою левую щиколотку, поцеловал меня в колено.

На этом эксперимент был закончен. Следующий эксперимент под названием «Дружеский секс с бывшим» я решила даже не начинать. Стало очевидным, что экспериментатор из меня так себе.

Нет, я не испугалась в тот момент, меня накрыло совершенно другое чувство. Липкое и противное, как слизняк, это чувство брало начало из моего прошлого. Меня, как вспышка, озарило воспоминание, как я сидела на кухне и тоскливо смотрела в окно, если слышала, как подъезжала к подъезду машина. Дима не брал трубку. Я тосковала. А Дима с Дашей не тосковали… А теперь я в роли Даши. Почему‐то стало жалко его новую жену. Я представила, как она ждет этого кобеля у порога, с поводком, вглядываясь в темноту, изредка выкрикивая: «Дима! Дима, к ноге!» А Дима сидит совсем у других ног.