1000 и 1 ночь с врагом [СИ]

Несмотря на то, что ей было всего шестнадцать, пожалуй, её уже смело можно было назвать одной из первых красавиц двора. Среднего роста, фигуристая и стройная, она казалась старше своего возраста и была прекрасно сложена, светлые волосы её походили на чистое золото, а глаза то и дело меняли цвет. Вот только на лице застыло каменное равнодушное выражение, иногда сменявшееся нарисованной улыбкой, которая совершенно не касалась глаз. Здесь многие были неискренни, но «маска» Хелен — а это была именно она — была слишком уж отталкивающе искусственной — настолько ей претило то, что её окружает. И, тем не менее, она неизменно привлекала взгляд, не столько даже красотой и юностью, сколько кошачьей грацией движений, какой-то особой элегантностью.

Она и в раннем детстве не любила балы и придворные расшаркивания, а уж после нескольких лет тюрьмы и подавно, потому что там она привыкла к одиночеству. Благодаря няне Августе и «невидимой подруге» оно было не чрезмерным и не давящим, а удобным и ласковым, а ещё не лживым, в отличие от большинства окружающих её теперь людей. Таких, как, например, герцог Аренхолл, главный сердцеед страны, который, по слухам, предложил пари, клятвенно пообещав во что бы то ни стало пополнить её именем знаменитый список своих «жертв», и вот уже месяц не отлипает от неё. Какими только уловками не пользовался, один раз даже поцеловать пытался, и отказа не понимал ни в какой форме. И он не один такой был, но надоедал больше остальных.

— Ах, ваше высочество, — целуя руку, которую принцесса безуспешно пыталась выдернуть, жеманно вздохнул он, — При вашей несравненной красоте просто преступление отказывать всем кавалерам в танце и сидеть среди старых дев.

Хелен едва сдержалась, чтобы не скривиться от приторности тона. Вкрадчивый голос герцога был красив, как и он сам, но для Хелен давно и бесповоротно стал походить на противное пищание комара, воркующего над едой.

— Прежде всего, ваша светлость, я бы не хотела, чтобы вы говорили так о благородных дамах, — с напускной чопорностью ответила девушка, приняв самый благовоспитанный вид, — К тому же, столь юным леди, как я, не пристало постоянно танцевать и кокетничать. Да и положение обязывает, вы же знаете, любое действие могут неправильно истолковать.

Таким образом она уже в который раз пыталась намекнуть своему настырному кавалеру, что ей как бы шестнадцать, а ему как бы двадцать шесть, и вообще она принцесса а он лишь высокородный дворянин, но даже по одной его кривоватой усмешке, такой же, как теперь, всегда становилось понятно, что его такие «мелочи» нимало не колышут.

— Когда же ещё, как не в вашем возрасте, танцевать и принимать искренние комплименты? — Улыбнулся он, — Многие дамы в шестнадцать уже замужем и меняют любовников, а вы всё строите из себя ребёнка. — и, склонившись неприлично близко, будто желая доверить секрет, шепотом добавил: — Но я питаю надежду, нет, я уверен, что всё это напускное, и под этой ледяной маской скрывается страстная натура…

На этом терпение Хелен лопнуло, как вздувшийся гнойный нарыв.

— Вы, господин герцог, наглая самовлюблённая пиявка, а ваши намёки просто оскорбительны. — Тихо, но веско отчеканила она, поднявшись и отстраняясь, после чего кивнула, обернувшись к своей свите, — Прошу меня извинить. Я выйду в сад, тут стало душно. Без сопровождения, — тут же добавила, предугадав намерения герцога последовать за ней.

Лакеи услужливо открыли перед нею двери, и девушка отправилась в сад, стараясь не думать о том, что скажет отец об её невоспитанности и самовольном уходе. Впрочем, по правде говоря ей было всё равно.

«Невыносимый человек». — Раздражённо щёлкнув веером, подумала она, машинально приподнимая подол шуршащего атласного платья, насыщенно зелёного цвета, которое было ей так к лицу и теперь сливалось с травой.

Она не в первый раз задумывалась: а что, собственно, не так с её «ухажёрами»? Все, как на подбор, благовоспитанные красавцы голубых кровей, многие из них были неглупы и влиятельны. Герцог же был просто потрясающе красив: широкоплечий, сильный, с невероятно правильными чертами лица, при желании умеющий даже быть обаятельным и интересным собеседником, одевающийся по последней моде. И хотя то, что они вьются вокруг неё не из-за глубокой и вечной любви или даже внешней привлекательности, а из-за её положения, что и ежу понятно, так это никого никогда не смущало: любая уважающая себя принцесса или королева теперь имела кучу таких прихвостней. Конечно, незамужняя принцесса обязана хранить себя для мужа, это обязательное условие, но такие прихвостни, с которыми можно позволять себе чуть больше положенного, всё равно должны быть, это как бы показатель привлекательности. Хелен, как и любой другой юной девушке, хотелось и любви, и пылких признаний, и поцелуев под луной, но не с кем попало, а под последнюю категорию подходили пока абсолютно все знакомые ей холостые мужчины. Брак же был для неё священным союзом, табу, что, кстати, тоже не вписывалось в рамки современных нравов.

Нет, всё же, скорее что-то не так с ней самой.