1000 не одна ночь

Аднан знал, что у нее обезвоживание, солнечный удар и ожоги, но в пустыне нет скорой помощи и врачей, никто не поставит капельницу, не даст сильные лекарства. Только знахарь знает, как вытащить больного с того света именно в этих условиях, только у него есть необходимые снадобья и зелья. На знахаря обычно все молились и дарили ему разные подарки, считая, что в момент болезни или смерти тот сможет облегчить страдания. Аднан давно уже относился к смерти не так, как привыкли в цивилизованном мире. Он ее не боялся. Ведь люди на самом деле трясутся не от страха умереть, а от страха потерять или предстать перед неизвестностью. Ибн Кадир знал, что его ждет при переходе в мир иной, а после смерти матери ни одна утрата больше не трогала его настолько, чтобы он боялся потерять. Самое дорогое ушло с ней, кусок его сердца, души и человечности. Именно тогда он перестал быть ребенком. А еще поклялся, что найдет того, кто спалил дом русской наложницы Кадира, и люто отомстит. Он был уверен, что его мать убили, и чем больше времени проходило, тем сильнее росла эта уверенность.

Знахарь вышел из палатки довольно быстро, долго смотрел на костер, потом перевел взгляд на своего Господина.

– Она – девушка Зима. Ей здесь не место. Солнечные лучи для нее смерть, отсутствие воды – смерть, долгий путь в седле – смерть. Ее надо либо отпустить, либо бросить в песках.

Аднан наклонился к Икраму и очень тихо, с расстановкой произнес:

– С каких пор ты указываешь мне, как надо поступить? Ты забыл, зачем ты ездишь с моим отрядом? Прошли те времена, когда тебя ценили и уважали в деревнях. Я подобрал тебя после избиения камнями и не бросил умирать в пустыне, несмотря на то что тебе сломали почти все кости. Я повез тебя в Каир в больницу, где тебя собрали по частям. И сейчас ты говоришь, что мне надо делать?

Знахарь опустил огромные глаза навыкате и теперь смотрел на свои запылившиеся ботинки.

– Я хочу, чтоб она выжила. И я знаю – что у нее, также как и ты знаешь. Поэтому дашь мне мазей для ее ожогов и сделаешь сыворотку, которой надо ее отпаивать, а еще изготовишь для нее крем, чтоб она могла быть на солнце. Все остальное – не твоя забота, Икрам.

– Я хочу сказать, мой Господин, что все в руках Аллаха. Я, конечно, сделаю то, о чем ты просишь, но не мне решать – выжить ей или умереть.

Лекарь протянул банку с мазью сыну шейха и поклонился.

– Я смазал все ожоги, сыворотку оставил на полу. Надо давать по столовой ложке раз в полчаса. Крем будет готов к рассвету.

– Вот и молодец, Икрам. Иди.

Ибн Кадир вошел в шатер следом за знахарем. Девчонка лежала на животе, обнаженная по пояс. Ее кожа блестела от жирной мази и казалась перламутровой. Она очень тяжело дышала, и вся покрылась испариной. Он и раньше наблюдал такое. Не у своих людей, конечно, – у невольников. Чаще это были пленные туристы, которых заставляли работать на всю деревню, иногда женщины. С ними не церемонились. Могли привезти одну такую на всех, запереть в шатре на отшибе, прикованную за ноги к шестам, и трахать за пару копеек ее хозяину, пока та не помрет. Потом их выбрасывали в пески и привозили новую куклу.

Аднана это отвращало, на его территории такого не происходило, и он сам не пользовал таких шлюх. Все же пребывание в цивилизованном мире откладывало свой отпечаток. Но его братья закрывали на это глаза. В деревнях Назира и Раиса таких было несколько.

Ибн Кадир присел на пол у тюфяка и посмотрел на девчонку снова – испарина начала спадать. Видно, подействовала сыворотка. К утру ей должно стать легче. Хотя ему было удивительно, как вообще это полупрозрачное существо выжило в пустыне, да еще и при перевозке через КПП. Она вся казалась ему тонкой, как папиросная бумага, легкой, воздушной. А еще от нее странно пахло. Не так, как от других. Нет. Не духами. Девчонка как раз-таки давно не принимала душ, но ее кожа имела особый аромат, и он на животном уровне ощущал ее запах.

Аднан привык считать, что все эти белокожие слишком изнежены и хрупки. Не приспособлены к жизни в пустыне. Мужчины из его клана не брали себе в наложницы северянок из-за их невыносливости. В песках такие редко выживали, и он знал, что в этом знахарь прав. Только подарок отдавать и бросать не хотелось. Он пока не решил, чего именно он от нее хочет, но девчонка вызывала в нем странные эмоции, она его волновала.