1000 ночных вылетов

«Докладываю обстановку. В течение двух часов отбивали атаку противника в направлении аэродрома. Использовал все имеющиеся средства: бомбардировку, огонь всех видов оружия. Противник прекратил активные действия и начал движение на север. Возобновил частью сил бомбардировку крепости Познань, другая часть направлена на подавление отходящего противника. По возможности прошу подключить к боевым действиям против колонны противника часть экипажей соседей. Требуется несколько часов для осмотра и ремонта самолетов и отдыха экипажей. Ребята вконец измотаны».

Из штаба дивизии — командиру 45-го авиаполка:

«Полку отдыхать до 7.00. В 7.30 возобновить бомбардировку крепости. Колонну фрицев передаю заботам соседей. Пришли списки особо отличившихся в боях для поощрения. Комдив».

Ровно через 25 лет после этих событий, когда я уже работал в полярной авиации и жил в арктическом поселке Черский (ныне город), меня вызвали в местный военкомат, где вручили небольшой пакет, присланный на мое имя из Польши.

В пакете оказалась коробка с тяжелой бронзовой медалью, на одной стороне которой схематическое изображение именно этой крепости, на другой — фамилии, среди них и моя, а под списком слова: «Советским героям за освобождение Познани».

Я с удовольствием принял поздравления работников военкомата за этот подарок и добрые пожелания спокойных полетов в арктическом небе. А про себя подумал: «В любом небе не исключена опасность, тем более в небе Арктики. И все же — небо стоит верности!»

* * *

— По-одъем! — звонко кричит посыльный из штаба. — Выходи строиться! Построение возле штаба!..

Быстро натягиваем сапоги, разбираем оружие. Я поглядываю на часы: восемь утра. Почему нас не подняли раньше? Ведь был приказ командира дивизии продолжать бомбардировку крепости. Или произошло что-то значительное. Что?

Выходим из помещения. Серое утро, тишина, нарушаемая только щебетом птиц. Не слышно привычного гула артиллерии в районе Познани. Что там произошло? Скорей бы построение, наверное, командир полка расскажет обстановку.

Но еще до построения узнаем, что ночью навстречу фашистской колонне, отступающей вдоль леса, был брошен с марша танковый корпус. Нацисты после короткого колебания приняли условия немедленной и безоговорочной капитуляции, переданные через парламентера командиром танкового корпуса, и начали сдавать оружие. К утру над крепостью Познань тоже взвился белый флаг, и остатки фашистского гарнизона выслали парламентера для переговоров о сдаче.

Вот поэтому-то и стихла канонада… Вот почему приказано нам собраться для построения к штабу полка.

— Становись! Равняйсь! Смирно!..

Перед строем полка стоят: командир полка подполковник Меняев, начальник штаба дивизии полковник Томшенков и рядом с ним незнакомый майор.

Томшенков зачитывает приказ Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина о награждении полка орденом Красного Знамени, приказ командира дивизии о перебазировании нашего полка ближе к линии фронта, а заодно представляет нового командира полка майора Аброскина. И я его узнал!

Мне вспомнился июль 1944 года. Войска фронта готовились к наступлению, подтягивали резервы, а наша дивизия наносила бомбоштурмовые удары по войскам противника к северу и западу от Рогачева и Озаричей. Шесть экипажей нашего полка вели разведку дорог, наблюдая за направлением и интенсивностью передвижения вражеского транспорта.

Возвращаясь после разведки закрепленного за нами района, южнее Бобруйска мы увидели на железной дороге длинный эшелон. Атаковали его, и бомбовым ударом и огнем РСов эшелон был уничтожен!

Когда после посадки на своем аэродроме мы пришли со штурманом для доклада о выполнении задания, в землянке КП были гости — начальник штаба дивизии подполковник Томшенков и какой-то немолодой пехотный майор.

При моем появлении Томшенков вместе с майором встали из-за стола и направились к выходу, даже не ответив на мое приветствие. Я остановился и растерянно взглянул на командира полка.

— Подожди, — сказал он и тоже направился вслед за ними. Вернулся он быстро:

— Извини, не дам тебе отдохнуть. Предстоит боевая задача — полетай с прибывшим майором!

— Как полетать? — удивился я. — Просто покатать над аэродромом или куда-то отвезти?