Глава великой державы,
шагающей в коммунизм,
в строках, что на вид шершавы,
перед вами падаю ниц.
ЛЕНИН УМЕР, НО ДЕЛО ЕГО ЖИВЕТ
Спи, Ильич ты мой прекрасный,
баюшки-баю…
Тихо смотрит месяц ясный
в мавзолей твою.
– Я Ленина живым видел!
– А я в гробу!
Телеграмма: "Москва, Кремль, Ленину. Товарищ Ленин, помогите бедному еврею. Рабинович". На следующий день Рабиновича вызывают куда надо:
– Вы в своем уме? Вы что, не знаете, что Ленин давно умер?
– Ну да, у вас всегда так: если вам нужно, так он вечно живой, а если нужно бедному еврею, так он давно умер!
Рабинович глядит на плакат "Ленин умер, но дело его живет!"
– Уж лучше бы он жил!
Воскрес Ленин. Через неделю он получил вызов из Израиля от родственников по материнской линии и подал документы в ОВиР.
– Куда вы, Владимир Ильич?
– В эмиграцию, батенька. Все надо начинать сначала!
Воскрес Ленин и сразу отправился в пивную пообщаться с пролетариатом. Рабочие стоят, выпивают, не обращают на вождя внимания.
– Что, товагищи, не узнаете меня?
– Ванька, гляди, червонец!
Рабинович удивительно похож на Ленина. Его вызывают в КГБ и предлагают как-то изменить свою наружность, а то неудобно получается…
– Ну, допустим, батенька мой, – отвечает Рабинович, – богодку я сбгею. А идейки куда девать пгикажете? – и при этом хитро прищурился.
Муж возвращается домой, застает жену с любовником и собирается с ним расправиться.
– Не смей его бить! – кричит жена. – он живого Ленина видел!
1917 год. Ленин пришел в баню. Свободных шаек нет. Недалеко сидит пролетарий – в одной шайке моется, в другой ноги парит. Ленин – к нему:
– Товагищ, уступите одну шаечку!
– Пошел на х…!
Ленин отошел, побродил, шайки не нашел и снова подходит:
– Товагищ, это не по-коммунистически – у вас две шайки, а у меня – ни одной!
– Пошел на х…, а то щас как е…у шайкой по лысине!
Через пятьдесят лет. Председатель собрания:
– А сейчас перед вами выступит с воспоминаниями старый рабочий, который два раза беседовал с Лениным!
– Как проходит расследование покушения на Брежнева, совершенного Ильиным?
– Теперь КГБ разыскивает его брата, который, согласно оперативным сведениям, сказал: "Мы пойдем другим путем!"
Мемориальная доска: "В этом доме в 1910 году В.И.Ленин скрывался с И.Ф.Арманд от Н.К.Крупской."
– Какие существуют пасхи?
– Еврейская – в память исхода евреев из Египта, христианская – в память о воскресении Иисуса Христа и советская – в память о том, как Ленин бревно таскал.
– Сегодня мы идем в театр! Будем смотреть "Живой труп".
– Надоело уже – все про Ленина, да про Ленина!
2000 год. Громкоговоритель в поезде метро:
– Станция имени Ленина. Переходы на линию имени Ленина и линию имени Ленина. Следующая станция – станция имени Ленина.
САМЫЙ ЧЕЛОВЕЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Это что за большевик
лезет к нам на броневик?
Кепку с пуговкую носит,
букву «р» не произносит,
с кверху поднятой рукой,
догадайся, кто такой!
В пионерском лагере вожатый затевает игры с младшим отрядом:
– Дети, угадайте, кто это: серенький, с ушками, все поле обскакал?
Дети молчат.
– Ну, о ком мы столько песенок поем?
Вовочка радостно кричит:
– Я знаю! Это дедушка Ленин!
Крупская выступает перед пионерами:
– Дорогие дети! Всем известна доброта Ленина. Я вам расскажу такой случай. Однажды Ленин брился у шалаша в разливе, а мимо шел маленький мальчик. Ленин бритвочку точит, а сам на мальчика поглядывает. Вот Ленин побрился, кисточку вымыл, опять бритвочку точит, на мальчика поглядывает. Потом бритвочку вытер и положил в футлярчик. А ведь мог бы и полоснуть!
Старый большевик делится воспоминаниями о Ленине:
– Дело было на втором съезде партии. Захожу я в туалет, а наш великий вождь стоит эдак скромно в сторонке и справляет малую нужду. А глаза у него такие добрые-добрые! Таким он мне и запомнился.
Дзержинский звонит Ленину:
– Владимир Ильич, когда расстреливать – до или после обеда?
– Пгенепгеменно до обеда! А обеды отдайте детям – дети габочих голодают!
– Здгавствуйте, товагищ ходок, садитесь! Вы, конечно, бедняк?
– Да вот, Володимир Ильич, вроде бы и нет. Лошадь есть у меня…
– Ага, стало быть, товагищ, вы сегеднячок?
– Да как сказать, володимир Ильич… Сыт каждый день, дети сыты, обуты, так что да… Две лошали у меня, вот как.
– Ага, стало быть, кулачок! Феликс Эдмундович! Гасстреляйте, пожалуйста, товагища!
– Иосиф Виссагионович, смогли бы вы для дела геволюции гасстгелять десять человек?
– Канэшно, Владимир Ильич!
– Скажите, батенька, а десять тысяч человек гассгелять смогли бы?
– Канэшно, Владимир Ильич!