1003-й свободный человек

– Смотри, короче, если надолго тут, то без таза никак, – по-хозяйски заметил Филипп. – А, это еще, дверь крепко закрой, ладно? Дядька мой пить пошел, так что по-любому Таньку к вечеру лупить вернется. И хахалю своему скажи, зашел чтоб. В общем, я всех на этом этаже предупредил, пока! – И он убежал за другом, который стучал мячом дальше по коридору.

Закрытое окно за время ее сна накалилось от жары настолько, что дышать в комнате стало нечем. Алиса распахнула его, и вместе с горячим воздухом прилетел уличный шум: гомон птиц, стук отбойного молотка со стройки неподалеку, крики матерящегося мужика у дверей гостиницы.

Прохладнее не стало, кондиционера в номере не было, как и туалета с душем. Алиса отправилась на их поиски. Туалет нашелся сразу, общий на этаже и весь загаженный. Про душ пришлось отдельно спросить у хозяйки.

Та отвела Алису в плохо освещенный подвал и махнула рукой в сторону металлических ограждений, к которым, кажется, никто не прикасался лет двадцать.

– Душ работает строго с 8 до 10 утра, – сказала Она и ушла, оставив Алису одну разглядывать двойную цепь в ржавчине.

Идея с тазом показалась разумной, но она не планировала оставаться тут надолго. Алиса вообще не понимала, зачем въехала в этот номер. Гостиница манила. Казалось, стоит только попасть в нее, сразу станет ясно, почему она сюда стремилась.

Днем Алиса тщательно осмотрела номер, словно проходила сложный квест, – каждый уголок, каждую щель. Нашла несколько волос разного цвета, старый засохший презерватив, пару карточек с истекшими скидками, телефон неизвестной Анжелы на спичечном коробке, черную и золотистую невидимки и инициалы на стене рядом с кроватью – К.М., а рядом год – 1986.

Номер был двухместным только номинально: с одной стороны кровати из матраса торчала пружина, а сразу после шла вмятина, так что вдвоем на ней спать не получилось бы ни по ширине, ни по длине.

Шкаф при малейшем движении норовил упасть плашмя и угробить, поэтому Алиса обходила его особенно аккуратно, на цыпочках. Розетка рядом со столом коротила, так что для подзарядки ноутбука она сходила пару раз в кафе неподалеку. О вай-фае можно было только мечтать.

Филипп оказался прав: вечером раздались крики прямо на ее этаже. Мужчина орал, крушил все в комнате и избивал женщину, которая активно звала на помощь родных и близких, но никто не отозвался.

Алиса плотно закрыла дверь. Спряталась в самой дальней точке от входа – на подоконнике. Выключила свет, на всякий случай отвернулась от входа и смотрела в окно, но вслушивалась, дрожа, в крики в коридоре.

Они продолжались порядка часа. Судя по звукам, у драки был повторяющийся сюжет. Началось с обвинений в измене, после посыпались упреки в лени и нерасторопности, затем мужчина начал раззадоривать себя, перечисляя имена знакомых, с кем могла изменить жена.

Та вместо того, чтобы молчать, не просто провоцировала его, но буквально ввязывалась в драку.

Затем полетели предметы. Когда они ударялись о стены, легко было различить, какие хрупкие – разлетались с шелестением о землю, а какие тяжелые – просто падали на пол с гулким стуком, напоминавшим удар в тяжелый колокол.

Алиса инстинктивно вжалась в проем подоконника. Несмотря на то что окно сидело в раме не плотно, к тому же пятый этаж, это место казалось самым безопасным в комнате.

Внезапно, после очередного гулкого удара о стену, Алиса услышала смех. Сначала тихий, переливчатый женский, затем громкий, низкий мужской. Голоса стали тише, а разговор интимнее, голос женщины звенел, как колокольчик на ветру, мужчину было не разобрать. В один момент Алиса услышала отчетливо радостное: «Отпусти, голова закружится», и вскоре все стихло.

Затем из уличной темноты появилась полицейская машина в огоньках, как новогодняя елка. Из нее выбежали два крупных мужчины в форме и тяжелыми ботинками загремели по лестнице.

Закричала женщина, кажется, та, кто пару минут назад радостно смеялась. Ее «Не имеете права!» и «Мы вас не вызывали!» потонули в оре полицейских, послышались удары, возня. После мужчины снова показались на улице. Они вели дядю Филиппа в наручниках.

Лицо его было веселым, он поднял голову, кажется, жена окликнула в окне. Встретился глазами с Алисой, улыбнулся ей. Полицейские ударили мужчину головой об машину, запихнули внутрь и уехали под визг мигалок.

За стеной послышался хруст: кто-то мел пол и убирал разбитую посуду. Из коридора донесся звук шагов, стук в дверь, а затем хозяйка гостиницы спокойно сказала кому-то из родственников Филиппа, что еще одна такая драка и она выселит «их табор на помойку».

На какое-то время после ее ухода все словно замерли, затаились. Казалось, жильцы обдумывали угрозу хозяйки, но привычки возобладали, и жизнь потекла своим чередом. Кто-то поставил чайник, раздалось бульканье, и тот щелкнул, когда вскипел. После по коридору затопало множество ног, и, как раньше, открывались и закрывались двери, где-то включили телевизор, запахло едой.