101 миниатюрный детектив

Вел он следствие довольно нестандартно: рано утром приходил на службу и запирался в угловом кабинете. У него иногда бывали местные жители в стеганых халатах и тюбетейках, сотрудники милиции, прибывшие, судя по разговорам, из других городов. Телефон в его кабинете звонил почти без умолку. Все обвиняемые, их родственники, свидетели, проходившие по делу Каратоя Садыкова и его сообщников, были снова допрошены, в подозрительных случаях проводились тщательнейшие обыски, увы, безрезультатные.

Следствие продолжается

Однажды к прокуратуре подъехала потрепанная легковушка, оперативник провел в кабинет следователя — парня в замасленной спецовке. Парень пробыл там довольно долго. На следующий день он опять приехал, но уже на огромном «студебеккере». В кабине с ним сидели старый узбек и сержант милиции. Они часа два пробыли у следователя, потом парень уехал на грузовике, а старика увезли на милицейском «воронке».

Утром столичный следователь зашел к заместителю прокурора и попросил, чтобы тот поручил Масловой выбрать в архиве городского суда по списку несколько давно рассмотренных уголовных дел.

— Не послать ли ее на машине, чтоб поскорее обернулась?

— Не нужно, мне не к спеху.

Маслова ушла. И тотчас закипела работа. По быстроте и четкости чувствовалось — все подготовлено и продумано заранее. На «эмке» прокуратуры привезли пожилую, чем-то перепуганную женщину, явился под конвоем сержанта старик-узбек, приехал привозивший его шофер. Последними вошли две санитарки из соседнего госпиталя — понятые, а с ними еще трое парней.

Пока они рассаживались в пустующем прокурорском кабинете, пока милиционер объяснял понятым, что от них требуется, следователь допрашивал мать Масловой. Потом он проводил ее в кабинет прокурора и сказал:

— Шуйская, здесь сидят четверо довольно похожих друг на друга мужчин. Кому из них вы отдавали корзину с фруктами?

Та дрожащими пальцами нацепила на острый, словно у зяблика, нос круглые очки в металлической оправе, внимательно оглядела молодых людей и указала на шофера.

— Этому вот. Только тогда он был одет в спецовку.

— А кому фрукты посылали?

— Не знаю. Людмилочка сказала, что ее друзья сами подойдут к машине и возьмут корзину.

— Николаев, так дело было?

— Ага! Я бы ноль внимания, если бы в другом городе подошли. А то в пяти километрах от центра, на бензозаправке. Да и аксакала этого я много раз на базаре видел — чалма у него приметная. Зачем, думаю, ему гранаты посылают, когда он сам ими каждый день торгует? Тут что-то нечисто! Не шпионы ли орудуют?

— Ну, а дальше?

— Отдал, понятно, корзину, как бабуля просила, а когда вернулся из рейса, рассказал о своих подозрениях другу. Он в милиции работает. Махмуд тоже решил, что дело тут керосином пахнет, и к вам меня сопроводил.

— Что вы на это скажете, Усманов? Теперь вспомнили про корзину с гранатами?

— Заставил вспомнить, начальник.

— Кто вам поручил забрать ту корзину? Кому следовало ее отдать? Что в ней было кроме гранатов? Сколько вам заплатили за выполнение поручения?

— Зачем так быстро говоришь, начальник? Одни гранаты были. Хороший человек просил, уважительный, в военной форме, раненый — лицо бинтом замотано, один нос торчал. Сам пойти не мог — занят был чем-то. Сказал номер машины, мне не тяжело, я принес корзину. Большой бакшиш посулил, как не пойти? Деньги в пыли дорожной не валяются. А я бедный, одинокий старик.

— Вы этого военного больше не встречали?

— Нет, аллах свидетель!..

Идеальный секретарь под реальным подозрением

Через час вернулась из городского суда Маслова, принесла в кирзовой хозяйственной сумке несколько уголовных дел. Столичный следователь тут же пригласил ее в свой кабинет.

Небольшой рост, ничем не примечательная внешность, возраст — немного за тридцать, гладко зачесанные светло-русые волосы, собранные на затылке в бублик, розовая, без всяких рюшек-финтифлюшек, кофточка и строгая черная юбка — идеальный секретарь для любой канцелярии. Этот образ портили юркие в темных кругах глаза, которые беспокойно перебегали с предмета на предмет, да толстые, словно мужские, пальцы, беспрерывно застегивающие и расстегивающие «цыганскую» булавку, пристегнутую на кофте «головой вниз».

— Говорят, вы надумали увольняться, — бросил пробный шар следователь.

— Да, пора уезжать в родные края из этой азиатской жары.

— Трудно вам будет с двумя иждивенцами. И путь неблизкий. Вы ведь, кажется, из Смоленска?

— А кому сейчас легко? Перебьемся как-нибудь. Бог не выдаст — свинья не съест.

— Переехать — что погореть. И обустройство денег потребует…

— Пока своей зарплаты хватало. Карточки исправно отоваривают, и на базаре еда недорогая.

— А на толкучку по выходным ходить, пальто, платья, туфли на троих покупать?

— А это уж не ваше дело! Я переводы получаю.

— От кого?

— От мужчины. Только говорить о нем с вами не стану.

— Придется, Маслова! Никаких переводов вы не получаете и близкого друга, на которого намекаете, у вас нет. Я все проверил. А вот тратите вы в последнее время куда больше, чем одну зарплату. Придется это объяснить.