101 миниатюрный детектив

В ходе расследования было установлено, что хлеб, который Марья испекла для неженатых колхозников, сразу не съел только тракторист Тутынин. Арестованный по подозрению в преступлении, он сознался, что зарубил председателя колхоза Завгарова, который застал его заполняющим мешки ворованной рожью, показал тайник в лесу, где она была спрятана.

Так хлебная корка, оказавшись в умелых руках криминалистов, помогла раскрыть тяжкое преступление.

Разная кровь

Война уже понемногу приближалась к победному концу, когда близ полотна железной дороги тыловой станции Янаул путевой обходчик обнаружил стонущего красноармейца, скрючившегося в кустах тальника. Был он без сознания. Да и немудрено — на левом плече и голени правой ноги кровоточили огнестрельные раны.

Станционный врач, оказавший красноармейцу Диеву Борису Иосифовичу (так значилось в солдатской книжке) медицинскую помощь, отметил, что рана на голени выглядела более свежей, чем на плече, о чем и сообщил военному коменданту.

В разговоре с ним Диев утверждал, что ранили его на фронте, эвакуировали для излечения в тыл, а в пути следования в уральский госпиталь он случайно выпал из вагона, почему и оказался в Янауле.

Что-то в его словах насторожило коменданта. Стреляный он был воробей и нутром учуял фальшивые нотки, а потому приказал своей команде прочесать окрестности того места, где был обнаружен Диев, якобы вывалившийся из санитарного вагона на крутом повороте.

И чутье не обмануло коменданта. Примерно в километре от тех кустов тальника, в осиннике, была найдена винтовка, из ствола которой явственно ощущался кисловатый запах пороховой гари. А на полянке возле осинника обнаружился участок свежевскопанной земли. На фоне дернины был он виден, как говорится, и слепому. Зарытыми оказались вафельное полотенце, солдатская портянка типа онучи, сумка от противогаза и другие предметы со следами огнестрельных повреждений и пятнами, очень похожими на кровяные.

После этих раскопок у коменданта только укрепилось подозрение, что Диев умышленно причинил себе огнестрельное повреждение голени, чтобы уклониться от дальнейшего участия в военных действиях против гитлеровской Германии. Пальнул он в ногу через полотенце, портянку и другие предметы для того, чтобы скрыть следы близкого выстрела: ожог раны пороховыми газами, копоть и несгоревшие порошинки вокруг нее. Так ли все было? Диев клялся собственным здоровьем, что не так. И поэтому следовало на научной основе проверить относимость обнаруженных вещественных доказательств к уголовному делу, возбужденному по законам военного времени.

При исследовании пятен крови судебный медик установил, что она человеческая, причем не только второй, как у Диева, но и первой группы. Это экспертное заключение придавало происшествию более серьезный оборот, ибо свидетельствовало, что на полотенце, противогазной сумке и других вещественных доказательствах присутствует кровь двоих разных людей. Выходило, что у Диева в умышленном членовредительстве был активный сообщник.

Дальнейшее расследование этого воинского преступления показало, что Диев, действительно раненный в плечо во время боевой операции, и его товарищ Минкин намеренно отстали от санитарного поезда во время его стоянки на станции Янаул. Воевать им больше ох как не хотелось. Оба были сыты по горло окопной жизнью, тяготы и смертельные опасности которой не скрашивали даже наркомовские сто граммов. Вот они и порешили: отвоевались, мол, хватит. Пора переходить к мирной жизни без перестрелок и артналетов.

Минкин обмотал левую руку в области предплечья вафельным полотенцем и разорванной сумкой от противогаза и приложил ее к голени Диева, обмотанной портянкой. Борис (ему было удобнее) пальнул из своей винтовки, которую потом и замаскировал в осиннике. Все дальнейшее уже известно.

Так судебно-медицинское исследование пятен крови на вещественных доказательствах, вырытых из земли возле осинника, позволило разоблачить хитроумное парное саморанение, предпринятое с целью уклониться от дальнейшей службы в Красной армии и участия в боевых действиях. Вскоре в тыловом госпитале города Камышлова задержали ефрейтора Минкина. Оба злоумышленника предстали перед судом военного трибунала, который с подлецами не церемонился.

В мирном городе Ташкенте

Война бушевала где-то там, за западными рубежами Советского Союза. Там ревели бомбардировщики, ползли, утробно урча, танки, грохотали орудия, гибли от пуль и осколков солдаты. В столице солнечного Узбекистана никаких таких ужасов не было. Правда, жилось в нем менее вольготно, чем до начала войны. Город и его окрестности наводнили беженцы, больницы стали лазаретами и госпиталями, очень вздорожали продукты питания. А власти потом и вовсе изменили порядок снабжения населения продовольственными и промышленными товарами — ввели карточную систему. Пришлось еще туже затянуть пояса.