101 разговор с Игорем Паниным

– Гумилёв был прежде всего учёным, историком. У него были заблуждения, ошибки, вызванные не только слишком большой и слишком иррациональной симпатией к народам Центральной Азии, но и незнанием восточных языков. Это в наши дни есть арабисты, не знающие арабского. А Гумилёв учился и работал рядом с настоящими учёными. Так вот, академик Крачковский знал 26 языков, Кюнер – 16, Дьяконов – 14. А Лев Гумилёв хорошо знал только персидский, из европейских – французский. Немного читал по-английски, по-немецки, по-татарски, но этого было мало. Отсюда его ошибки, заблуждения. Наконец, долгое время у него не было возможности нормально учиться. Из положенных пяти лет он проучился в университете два с половиной года. Между поступлением в университет и дипломом – следствие, лагерь и война. И всё-таки выдающиеся природные способности (потрясающая память, дар аналитика) и любовь к истории позволили ему стать не только профессиональным, но и выдающимся учёным и разработать единственную в нашей послереволюционной историографии оригинальную теорию, объясняющую многие важные закономерности исторического процесса: откуда берутся новые этносы, какими законами определяется их жизнь, как и почему они исчезают, погибают или превращаются в реликты.

– К каким его заветам стоило бы прислушаться?

– Особенно ценны и актуальны для нас его работы, посвящённые изучению межэтнических контактов. В монографии «Хунны в Китае» он описывает, как миграция племён Центральной Азии на земли Китая привела к страшной трагедии. Два века кровопролитных войн и в конце концов истребление мигрантов и их потомков. Лю Юань, предводитель хуннов, захвативший власть в Китае и ставший китайским императором, был уверен, что китайцы и хунны могут жить в мире, стоит только установить разумный и справедливый порядок. И дело кончилось крахом. Химерное хунно-китайское государство было уничтожено восставшими китайцами 42 года спустя после смерти Лю Юаня. Так вот, если мы будем думать, будто этнические различия – миф или рудимент прошлого, от которого легко избавиться, то и нас ждут столь же жестокие испытания.

«Литературная газета», 20 ноября 2013 г., № 46

А кто вам сказал, что вы – народ?

Воронежская область готова восстать, если власти не откажутся от добычи никеля

Валентина Валерьевна Боброва родилась в 1976 в городе Борисоглебске Воронежской области в простой семье рабочих и служащих. Здесь же и проживает, имеет гуманитарное образование в сфере культурно-просветительской работы. Мать троих детей, жена офицера, лидер и организатор экологического движения в Черноземье «Зелёная лента».

– Валентина, Вы один из лидеров движения против добычи никеля в Воронежской области, ачем Ваша организация отличается от других подобных?

– Движение возникло стихийно, в процессе всё нарастающего народного недовольства. Официально мы объявили о создании «Зеленой ленты» 13 мая 2012 года на митинге в Борисоглебске. Наша организация отличается от подобных структур тем, что мы не собираемся идти на компромисс с властью. Люди реально ощутили опасность и боятся за будущее своих детей – какие тут могут быть компромиссы?!. Мы назвались «Зелёной лентой» не для того, чтобы как-то выделиться из общества, мы и есть российское общество, которое вдруг осознало в полной мере, что происходит самое настоящее умерщвление России. Мы объединяем людей смелых и бескорыстных. Мы считаем, что планируемая добыча никеля в Черноземье – это геноцид русского народа, и только враги нашего Отечества могли придумать такой изощрённый способ уничтожения российской – и без того не процветающей – глубинки.

– Вас считают одними из самых непримиримых бойцов за окружающую среду. А что, с прочими организациями объединиться не получается?

– На сегодняшний день ситуация такова, что многие местные организации, будь то экологические или политические, хотят «конструктивного» диалога с властью, проще говоря, не желают вступать в конфликт с существующим режимом. Поэтому объединиться с такими организациями мы не можем, так как не ставим своей задачей зарекомендовать себя как оппозиция, а потом войти в сговор с властью, что-то получить от неё и успокоиться. Наша задача – бороться, а не стоять в приемной губернатора в роли жалких просителей.

– То есть, вы считаете, что в роли просителей выступать ни в коем случае не нужно, что необходимы громкие акции, вплоть до физического противостояния?