Читаем 101 разговор с Игорем Паниным полностью

– Какой вы видите «Литературную Россию» в будущем?

– Наша цель – сделать газету свободной трибуной, открытой для разных литературных течений и мнений. Это главное.

«Литературная газета», 31 октября 2012 г., № 43

«Задача сорвать национальную книжную выставку-ярмарку была первоочередной»

Из беседы с экс-гендиректором международных книжных выставок и ярмарок с 1992 года Николаем Овсянниковым.

– Но на ММКВЯ помимо коммерческой литературы были широко представлены и социальные проекты. Помнится, был даже стенд из ДНР, да и крымский был с очень интересной экспозицией.

– Крым – это отдельная история. Это сейчас, когда мы празднуем годовщину присоединения Крыма, все выдохнули, поняли, что на поддержке Крыма можно получить дополнительный карьерный и финансовый капитал. Руководители Роспечати, думаю, тоже надевали георгиевские ленточки и радовались перед камерами. А в 2014 году, когда я включил издательства Крыма в число участников ещё весенней выставки «Книги России», чиновник Роспечати сказал мне: «Кто вы такой, чтобы принимать политическое решение? Если Крым будет на выставке «Книги России», я вам этого не прощу».

Разумеется, крымские издательства на выставке «Книги России» были. И не просто были. Крым стал центральным экспонентом. Для меня это было проявлением моей гражданской позиции. Как можно отказать людям, которые звонят, пишут с одной просьбой – дайте нам возможность показать, что мы часть России, мы часть её культурного пространства, мы с вами! И мы им такую возможность предоставили. Замечу – на безвозмездной основе. Считая это своим долгом. Тогда же мы провели и акцию «Книги для детей Крыма». Реакция чиновников Роспечати на неё меня, честно говоря, ошеломила: «У них там что, наводнение? Землетрясение? Ничего этим идиотам не давать». Вот такие патриотизм и поддержка соотечественников…

«Литературная газета», 25 марта 2015 г., № 12

Возвращение Лени Голубкова

Актер Владимир Пермяков пробует себя в различных амлуа и жалеет, что не родился в США

ОТ ГОЛУБКОВА ДО ГИТЛЕРА

– Владимир, в свое время, как утверждал ВЦИОМ, вы опережали по популярности и Ельцина, и Лужкова, и Пугачеву с Киркоровым. А как сейчас обстоят дела?

– Теперь, конечно, все иначе. Популярность уже не та, подросло новое поколение, которое обо мне знает понаслышке. Тем не менее, я снимаюсь в кино, в сериалах, в рекламе. Сейчас, к примеру, в театре ДОК я играю в пьесе «Профессия Ленин» сразу три роли: таксиста-пьяницу, активиста парткома и Адольфа Гитлера. Критики утверждают, что роль Гитлера мне особенно удалась.

– Говорят, вы еще и как драматург выступаете?

– Это слишком громко сказано. Я написал пьесу «Рождение младенца» и мы ее сейчас начали репетировать в театре «Театрон».

– А не досадно, что в вас видят прежде всего Леню Голубкова, а уже потом актера и начинающего драматурга Владимира Пермякова?

– Никакой досады. Счастье, что я исполнял эту эпохальную роль. Сколько лет прошло, а люди до сих пор помнят. Что касается актерской карьеры, то ее в Москве без связей и какого-то блата сделать практически невозможно. Я ведь приехал издалека, я на своей шкуре ощутил, как в столице относятся к приезжим. Другое дело – я хочу и могу доказать, что способен на большее, и быть только лишь Голубковым не хочу. Но и отказываться от него было бы не совсем честно в моем случае. Без Голубкова я бы сейчас вообще прозябал в безвестности.

– Как вы попали в эти ролики? Кто-то конкретно утверждал на роль Лени?

– Первоначально на роль Голубкова приглашали другого актера. Но перед съемками он куда-то пропал, и в картотеке «Мосфильма» режиссер увидел мою фотографию. Мне позвонили, пригласили подъехать, при этом посоветовали одеться похуже. Так что это чистая случайность.

НЕ ХАЛЯВЩИК И НЕ ПАРТНЕР

– Тяжело вам пришлось после развала МММ?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное