101 разговор с Игорем Паниным

– «Роман-газета» распространяется по подписке и через книжный магазин на первом этаже в здании издательства «Художественная литература» на Новой Басманной, 19. Все попытки прорваться в розничную сеть оказались безуспешными. У меня сложилось впечатление, что розничная сеть – все эти многочисленные агентства – это «вещь в себе». Они торгуют исключительно теми изданиями, с которых получают предоплату, то есть изданиями, не ориентированными даже на символическую окупаемость. Это в основном гламурные журналы с заявленными огромными тиражами, через которые «отмываются» какие-то другие деньги. Как расплачивается розница за реализованную продукцию с редакциями – тайна. Во всяком случае, ни от одного знакомого главного редактора я не слышал, что розница принесла ему хоть какую-то прибыль. «Роман-газета» выживает за счёт индивидуальных подписчиков и библиотек. Но сейчас взят курс на их «оптимизацию», то есть сокращение их количества. В этом плане судьба «Роман-газеты» мало чем отличается от судьбы прочих литературных журналов. Но, вы правы, мир не без добрых людей. Сейчас мы, например, проводим совместно с партией «Справедливая Россия» акцию: «Читаем вместе». Её суть – распространение комплектов журнала по социальным учреждениям Москвы. Есть и другие проекты.

– А кого вы публикуете? Вот вам как главреду какие новые имена удалось открыть за 13 лет?

– Например, мы первыми опубликовали роман «Патологии» Захара Прилепи-на о чеченской войне. Вообще же по традиции «Роман-газета» публикует уже напечатанные, получившие признание у читателей произведения. В советское время публикация в многомиллионной «Роман-газете» сразу переводила автора в разряд если и не классиков, то уважаемых писателей точно. За эти годы мы много кого напечатали. Назову лишь некоторые имена: Валентин Распутин, Василий Белов, Владимир Солоухин, Дмитрий Жуков, Александр Проханов, Юрий Поляков, Владимир Личутин, Евгений Шишкин, Пётр Краснов, Павел Крусанов, Дмитрий Каралис, Андрей Дмитриев, Святослав Логинов, Андрей Рубанов, Сергей Шаргунов, ну и так далее.

– Но, наверное, и о своём творчестве не забываете. В последние годы вы публикуете не только новые книги, но и переиздаёте старые…

– Книги выходят, но смехотворными тиражами. Если уподобить жизнь писателя лестнице, то на ней несколько ступенек. Писатель живёт гонорарами за свои произведения – таких единицы, и их трудно, за исключением Пелевина и Сороки-на, считать писателями. Писатель получает смешные гонорары – таких процентов тридцать. Писатель издаётся, но гонораров не получает – таких процентов сорок. Писатель издаётся за счёт привлечённых средств или за свой собственный – это остальные. Пока ещё я на второй ступеньке этой лестницы.

– Кем себя ощущаете всовременной русской литературе – гостем, странником, хозяином?

– Не хозяином – это точно. Все мы – гости в этом мире. Да, наверное, и странники, во всяком случае, виртуальные – по интернету и социальным сетям. Когда у меня депрессия, я ощущаю себя никем. А иногда – после общения с восторженными читателями (они есть у каждого писателя) – ощущаю себя чем-то вроде победителя в лотерее с отсроченным выигрышем. Собственно, надежда на этот (у каждого свой) выигрыш и есть оправдание того, чем занимаются в этой жизни писатели.

Три обязательных вопроса:

– В начале ХХ века критики наперебой говорили, что писатель измельчал. А что можно сказать о нынешнем времени?

– Измельчало отношение к литературе. Коммерциализация привела к утрате профессионализма в издательской деятельности. Нет вдумчивых редакторов, по сути дела, ликвидирована профессия корректора. Книги публикуются в «авторской редакции», то есть без вычитки и необходимой работы над текстом. В таких условиях писатель не может не измельчать. Но это происходит не по его вине.

– Почему писатели перестали быть «властителями дум»? Можете ли вы представить ситуацию «литература без читателя» и будете ли продолжать писать, если это станет явью?