1066. Новая история нормандского завоевания

По преданию, когда Эдрик изъявил свою покорность королю, его призвали ко двору, чтобы он мог встретиться с Вильгельмом лично; тэн отправился туда вместе с женой. Эдрику предстояло сделаться главным героем множества легенд; после смерти его даже стали ассоциировать с мифической Дикой охотой, возможно, только из-за того, что при жизни он получил прозвище Дикий. Одна легенда касалась его жены. Уолтер Man, автор De Nugis Curialium (или «О придворных развлечениях»), собрания весьма фантастических историй, составленного около 1200 года, утверждает, что Эдрик встретился с группой фей, танцевавших в лесу, влюбился в одну из них и взял ее в жены. Король Вильгельм, как утверждает Man, прослышал о женитьбе Эдрика и повелел тэну привезти жену ко двору. (Профессор Дэвид Дуглас заметил: «Хотелось бы послушать беседу Вильгельма Завоевателя и королевы фей!»[317]) Возможно, крупица правды заключалась в том, что Эдрик встретился с группой валлийских знахарок, обладавших, как считалось, познаниями в магии и отмечавших некий языческий праздник, — и его будущая жена была одной из этих ведуний.

Описывая события, произошедшие вскоре после поражения мятежников на острове Или и, возможно, относящиеся к весне 1072 года, «Илийская книга» сообщает, что «вся Шотландия с ее полчищами воителей поднялась против короля, чтобы свергнуть его».[318] Иными словами, шотландцы совершили еще один набег на северные области Англии. В конце 1071 года король Вильгельм отбыл в Нормандию, а по возвращении весной следующего года узнал об очередном вторжении Малькольма. Похоже, это побудило короля к немедленным действиям. Как указывают источники, он собрал флот и сухопутное войско и повел их в Шотландию (такие же точно выражения употреблены в Англосаксонской хронике в рассказе о начале осады Или).

Должно быть, именно с этим походом связано не имеющее даты королевское послание, адресованное аббату Этельви Ившемскому (его принято датировать промежутком с 1072 по 1077 год). Король велит аббату «призвать всех, кто находится в твоем ведении и юрисдикции (sub baillia et justicia tua)», чтобы они присоединились к королю в Кларендоне «со всеми рыцарями, которых обязаны предоставить в полной готовности». Вассалы и их рыцари должны были прибыть к королю в течение недели после Пятидесятницы. Кроме того, аббату надлежало привезти с собой «тех пятерых рыцарей, которых ты обязан выставлять мне от твоего аббатства». Указ засвидетельствовал в Винчестере Эдо Дапифер [«Знаменосцем» — лат.]. Итак, после Пятидесятницы король стал готовиться к походу в Шотландию. Как видно из письма к Этельви, Бастард все шире пользовался servicia debita, согласно которой настоятели монастырей, епископы, бароны и состоятельные рыцари должны были предоставлять королю определенное число вооруженных конных воинов в обмен на право пользования английскими землями. Об этом обязательстве, которое возлагалось и на церковь, упоминается также в Абингдонской хронике.[319] Складывается впечатление, что после 1066 года Вильгельм вводил всё новые подати и повинности, в особенности после разгрома всех английских мятежников.

Как бы то ни было, «Илийская книга» указывает, что после 1072 года король Вильгельм попытался точно определить размеры повинностей, которые должны были нести его вассалы. Он не только повелел епископам и аббатам (и, как явствует из контекста, баронам и рыцарям) снарядить для войска положенное количество рыцарей, но также, по сообщению «Илийской книги», «постановил, что с тех пор они [его вассалы] должны отправлять положенное количество рыцарей в королевское войско без срока для военных походов английского короля».[320] Возможно, это относилось только к духовенству, однако нет никаких причин считать, что король Вильгельм мог упустить малейший шанс наложить новые обязательства на своих подданных-мирян.[321]

Иллюстрация к процессу оформления феодальных повинностей содержится в грамоте об основании приората в Ае, в Саффолке. Роберт Мале, преемник покойного Вильгельм Мале, жалует земли новому монастырю, ссылаясь на «все прочие вольности, которыми наделил меня мой лорд, Вильгельм, король Англии, отдавая мне honor [то есть большой фьеф]».