1066. Новая история нормандского завоевания

Гарольд, по-видимому, получил послание от герцога 17 января или около того, вероятно, после своего возвращения из Йорка (более поздний и ненадежный источник утверждает, что послание от Вильгельма прибыло спустя десять дней после смерти Эдуарда, что, в сущности, не так уж невероятно). В последующие дни король принял ряд решений. Ему нужно было заполнить несколько церковных вакансий: не было настоятеля в монастыре Или, а 22 января, через семнадцать дней после кончины короля Эдуарда, умер настоятель монастыря Абингдон Ордрик. Гарольд назначил в Или своего сторонника, Турстана, а в Абингдон — Элдреда, именуемого также Брихтвине. Абингдонская хроника[40] относит оба назначения скорее к периоду после коронации, нежели к пасхальному собранию уитенагемота. Ившемская хроника указывает, что аббат Манни, разбитый параличом, попросил короля Эдуарда, чтобы тот назначил ему помощника-коадъютора, поскольку сам не мог выполнять свои обязанности. Управлять монастырем от имени Манни был назначен Этельви, которого посвятил в сан епископ Элдред (а значит, это могло произойти не позже 1058 года). Манни умер не раньше 1066 года, так как, судя по записям, Этельви управлял от его имени примерно семь лет и несколько месяцев. Но когда тот скончался, король Гарольд утвердил Этельви в должности настоятеля, так что формально срок его служения отсчитывается от этой даты.

Вильгельм из Пуатье, стремящийся, как обычно, показать законность действий Вильгельма, утверждает, что герцог по крайней мере дважды пытался убедить Гарольда, чтобы тот прислушался к его требованиям; при этом он предлагал оставить за Гарольдом титул эрла Уэссекса и вновь обещал отдать ему в жены одну из своих дочерей (не зная о браке Гарольда с Элдгютой). Хронист пишет, что герцог Вильгельм «не желал его [Гарольда] смерти, но хотел даже усилить его власть в сравнении с властью его отца Годвине и дать ему в жены собственную дочь». Эти повторяющиеся упоминания о предполагавшемся брачном союзе заслуживают внимания. Вильгельм уже прибегал к такой уловке, чтобы закрепить свое право на графство Мэн. Вильгельм Жюмьежский подтверждает, что герцог отправил послание Гарольду, как только услышал вести из Англии, и добавляет, что Вильгельм предложил Гарольду «половину королевства» и руку своей дочери! Кое-кто считает, что речь шла об Агате. Подругам версиям, Гарольду было предложено эрлство Уэссекса. Но это уже легенды, а не история.

В «Круге земном», собрании скандинавских саг, отразились отзвуки этих событий, дошедшие до Скандинавии, и там говорится, что брак между Гарольдом и дочерью герцога организовала жена Вильгельма Матильда в беседе с Гарольдом во время его пребывания в Нормандии и что вторжение герцога в Англию объяснялось желанием наказать Гарольда за отказ от свадьбы.[41] Нейтральный источник, написанный во Фландрии, говорят, что Гарольд был убит, потому что «отказался взять в жены дочь Вильгельма». Вторит им и хроника монастыря св. Андрея в Камбре[42], утверждающая, что война началась из-за того, что Гарольд не исполнил своего обещания жениться на дочери Вильгельма.[43] Это — фламандские источники, независимые от Нормандии. Есть и некоторые другие источники, в которых несостоявшийся брак представлен как основной повод для вторжения, хотя чаще он упомянут лишь как второстепенная причина.[44] Создается впечатление, что эрла Гарольда вынудили поклясться, что он женится на герцогской дочери, и его отказ стал причиной конфликта. В XI веке при обручении приносились клятвы. Известно, что Ричард Бесстрашный, герцог Нормандии, пообещал взять в жены дочь Гуго Капета и должен был за это принести оммаж ее отцу. Возможно, Гарольду тоже пришлось дать вассальную клятву Вильгельму и даже принять от него посвящение в рыцари. Ни то, ни другое не подразумевало никаких обязательств по поводу английской короны. Но оммаж легко можно было представить как клятву содействовать герцогу во всех его устремлениях, включая желание получить английский трон. Когда Гарольд не выполнил то, что, как утверждал Вильгельм, являлось его обязанностью, появилась возможность выставить его в глазах феодальных властителей Западной Европы вероломным вассалом, клятвопреступником, предавшим своего господина. Создатели гобелена из Байё не жалели сил, чтобы донести эту мысль: предатель губит и себя, и других. Апеллируя к клятвопреступлению Гарольда, нормандцы стремились затушевать шаткость своих притязаний.