1066. Новая история нормандского завоевания

Наконец флот собрался в устье Дива; учитывая его предполагаемые размеры, он должен был занять все заливы и бухты вокруг устья. Вероятно, отплытие намечалось на 15 августа, праздник Успения Пресвятой Богородицы. Но южного ветра не было, флот попал в штиль. Большинство судов представляло собой простые баржи, оснащенные единственным прямым парусом, полностью отданные на милость ветров. А английский флот по-прежнему грозно стоял у своих берегов. Гобелен из Байё дает приблизительное представление о размерах некоторых кораблей во флотилии Вильгельма. Суда, изображенные на нем, напоминают скандинавские драккары, однако считается, что Вильгельм использовал также корабли «кнорр», с более глубокой осадкой и высокими бортами. На бортах некоторых кораблей изображены отверстия, отмечающие расположение уключин, в которых закреплялись весла во время гребли. У самого большого корабля — 16 уключин (что подразумевает размеры, приблизительно равные размерам гокстадтского корабля,[72] то есть около 75 футов в длину). Большинство прочих кораблей имеет 10–12 уключин, что соответствует длине примерно в 45–55 футов. Более крупные суда могли перевозить 60 человек или 30 человек и десяток лошадей, суда поменьше — 10 человек и несколько лошадей. Согласно «Чудесам св. Эдуарда» (написанным во времена, когда настоятелем Бэри-Сент-Эдмундс был Бодуэн, то есть до 1097 года), корабль мог перевозить 60 человек, 30 голов скота и 16 лошадей, не считая припасов.[73] Таким образом, можно принять, что в среднем на каждом корабле размещалось 20 человек. Если во флотилии было, как пишет Роберт Вас, около семисот кораблей, то войско Вильгельма насчитывало 14 000 человек — именно эта цифра названа в хронике монастыря Сен-Мексен.

Не все они были воинами: нормандских рыцарей сопровождали слуги, носильщики, конюхи, повара и т. д. Соответственно, можно принять, что боевую мощь армии герцога Вильгельма составляли 10–12 тысяч человек.

В начале сентября, возможно, во вторник, 12-го, вскоре после того, как королю Гарольду пришлось распустить ополчение и флот (частично из-за необходимости убрать с полей урожай, частично из-за того, что традиционный период военных кампаний закончился с приходом осенних штормов), Вильгельм воспользовался кратковременной сменой ветра для того, чтобы пересечь пролив или хотя бы продвинуться вдоль нормандского побережья. Несомненно, друзья герцога в Англии доложили ему о том, что войско Гарольда ушло, и он не желал упустить представившийся случай. Кроме того, судя по словам Вильгельма из Пуатье, герцогское войско израсходовало все предоставленные ему запасы провианта и фуража, и Вильгельм не мог позволить рыцарям приняться за припасы, заготовленные для похода.

На тот момент флотилия насчитывала от 800 до 1000 кораблей (в зависимости от того, какого размера суда включить в это число; некоторые из них были просто шаландами, предназначенными для доставки людей и припасов на борт). Не вполне ясно, действительно ли герцог намеревался пересечь пролив или только хотел переместиться к новому месту для погрузки. В любом случае, он просчитался: его флот застала врасплох одна из внезапных перемен погоды, которыми славится Ла-Манш. Корабли Вильгельма попали в бурю. Флот, только что вышедший из гавани «был унесен из устья Дива и близлежащих портов… влекомый дыханием западного ветра к причалам Сен-Валери».[74] В «Песне о битве при Гастингсе»[75] сказано, что неблагоприятный ветер превратился в ураган, на море поднялось волнение, и шторм потопил множество кораблей.

Вильгельм из Пуатье, утверждая, что герцога «не смутили ни задержка, ни встречный ветер, ни потеря кораблей, ни даже малодушное бегство отступившихся от него», негласно признает, что затея герцога была близка к провалу. К берегам Англии отплыло, согласно одному из источников, чуть меньше семисот кораблей, то есть потери Вильгельма, учитывая корабли отступившихся, составили порядка сотни судов. Помимо того, войско лишилось значительной части припасов, нехватку которых герцог старался, насколько возможно, скрыть за увеличением дневного рациона.

Кроме всего прочего, он потерял гораздо больше людей (утонувшими или погибшими во время шторма), чем можно подумать по скупому описанию Вильгельма из Пуатье. Тот же хронист сообщает, что герцогу пришлось собрать и похоронить тела тайком, чтобы скрыть истинные масштабы потерь, которые могли испугать его людей. Он приложил титанические усилия, чтобы восстановить боевой дух войска, вселяя «мужество в робких и уверенность в павших духом». Независимым свидетельством случившегося является грамота монастыря Святой Троицы в Руане, в которой упоминается Осмунд из Боде, раненный и измученный во время шторма в Ла-Манше в начале английской кампании Вильгельма. Шторм гнал корабли на восток, пока они не нашли укрытие в Сен-Валери. Там флотилия пережидала шторм и ливневый дождь.