11.22.63

Я хочу поблагодарить Дорис Кернз Гудвин, и ее мужа Дика Гудвина, бывшего спичрайтера и помощника Джона Кеннеди, за их снисходительность, когда я расспрашивал о наиболее плохих из возможных сценариев развития событий в том случае, если бы Кеннеди остался живым. Джордж Уоллес как тридцать седьмой президент, это была его идея… и чем дольше я об этом думал, тем более приятным становилось это предположение. Мой сын, писатель Джо Хилл, указал на несколько эффектов, связанных с путешествиями через время, которые я до этого не принял во внимание. Он же придумал новое и более лучшее завершение романа. Джо, ты драйвовый.

И, конечно же, я хотел поблагодарить свою жену, мою первую, видную читательницу, моего самого жесткого, самого честного критика. Пылкая поклонница Кеннеди, она видела его лично незадолго до его гибели и навсегда запомнила эту встречу. Несговорчивая всю жизнь Табита (это не удивляет меня и не должно приводить в удивление вас) остается на стороне тех, кто верит в заговор.

Подал ли я здесь что-то неправильно? Еще бы. Поменял ли я кое-что, чтобы оно улеглось в русло моей истории? Конечно. Один пример: правда, что Ли и Марина ходили на вечеринку к Джорджу Бухе, и правда, что там тогда собрались большинство местных русских эмигрантов, правда также, что Ли выказывал им свою ненависть за то, что они обернулись задом к Матушке России, но эта вечеринка произошла на три недели позже, чем она происходит в моей книге. И хотя Ли, Марина и крошка Джун на самом деле жили на втором этаже дома № 214 по Западной Нили-стрит, я понятия не имею, кто — если вообще кто-то — занимал тогда квартиру под ними. Тем не менее я в ней побывал (заплатив двадцать баксов за эту привилегию) и решил, что это просто стыд — не использовать это место в романе. А какое же это беспросветное место.

И, тем не менее, в основном, я придерживался правды.

Кого-то приведет в негодование моя чрезмерная жесткость в описаниях города Далласа. Прошу нас различать. Во всяком случае, рассказ от первого лица Джейка Эппинга разрешает мне делать это с чистой совестью, по крайней мере, когда события происходят в 1963 году. В тот день, когда Кеннеди приземлился в аэропорту «Лав Филд», Даллас был переполнен ненавистью. Всюду виднелись флаги Конфедерации, национальные флаги США висели вверх ногами. Кое-кто из тех людей, которые встречали его в аэропорту, держали плакаты с надписями: ПОМОГАЕМ ДжФК ИСКОРЕНИТЬ ДЕМОКРАТИЮ. Незадолго до того ноябрьского дня Эдлея Стивенсона и леди «Божью Коровку» Джонсон фактически заплевали далласские избиратели. И заплевывали миссис Джонсон домохозяйки среднего класса.

Сегодня там лучше, но все равно на Главной улице можно увидеть объявление, типа С ОГНЕСТРЕЛЬНЫМ ОРУЖИЕМ ВХОД В БАР ЗАПРЕЩЕН. Это послесловие к роману, а не газетная страница, но у меня есть собственная мысль относительно этого, в частности учитывая текущий политический климат в моей стране. Если желаете узнать, к чему может привести политический экстремизм, пересмотрите фильм Запрудера. Обратите особое внимание на 313 кадр, где взрывается голова Кеннеди.

Прежде чем закончить, я хочу поблагодарить еще одного человека: покойного Джека Финни[724], одного из самых лучших американских фантастов и рассказчиков. Кроме «Воров тел», он написал еще и «Временами и вновь», книгу, которая, на скромное мнение вашего автора, является выдающимся романом о путешествии через время. Я хотел посвятить эту книгу ему, но в июне прошлого года к нашей семье прибавилась чудесная внучка, поэтому посвящение получает Зелда.

Джек, я уверен, ты меня понимаешь.

Стивен Кинг

Бангор, Мэн