11-я книга. Рождение империи сенсетивов

– Значит так, морячок, я связался с Зетом и обо всём с ним договорился. Через неделю он притащит свой старый корпус в твой дворец. Вот бы никогда не подумал, что военные компьютеры имеют такую комплектацию. Тогда же и я прилечу к тебе со всем своим оборудованием. Не знаю зачем тебе всё это понадобилось, Борн, только мне не кажется, что ты ограничишься только тем, что сварганишь себе трёх а-сыновей, ну, ничего, скоро ты мне обо всём сам и расскажешь, а нет, так я это всё равно узнаю, когда усажу тебя в кресло ментосканера этого жулика Зеттуриона.

Борну Ринвалу, хотя он практически не спал трое последних суток, не показалось лишним провести с Геликой и Регги пару часов наедине прежде, чем они предстанут перед Зои. В первую очередь для того, чтобы объяснить им всё, что вменялось в обязанности младшей жены, а также подробно рассказал им о всех их правах, включая юридические, так как хорошо знал историю. Тем не менее, как только флайер, в пилотском кресле которого сидела Регги, поднялся в воздух, он сказал в дополнение к своей лекции:

– Девочки, ничего не бойтесь, впереди вас ждут только семейное счастье и наша с Зои любовь. В нашем доме установлены точно такие же правила, как и в Варкенардизе и там вы будете повелевать мною, а не я вами. С Зои у вас тоже все будет решаться очень просто. Как старшая жена она командует всем хозяйством, но вот что касается дел, так сказать, любовных, то тут уже всё находится в руках младшей жены, а поскольку я взял вас в жены обоих одновременно, то вы уж как-нибудь разберитесь сами, кто из вас будет командовать нами. И вот ещё что, девочки, я действительно затеял новый крупный проект, для которого мне нужны учёные новой генерации, а потому мы с вами должны будем обеспечить появление на свет не девяти а-детишек, а куда большего их количества. Но об этом мы ещё успеем поговорить, а сейчас скажите мне, любимые, вы действительно любите меня? Это не какое-то изменение вашей психики? Не её расстройство, которое может быть вылечено или само пройдёт через какое-то время?

Ангелина моментально пересела из своего кресла к Борну Ринвалу на колени и, обвивая его шею руками, сказала:

– Бо, глупышка, с нашими мозгами всё в полном порядке, но Микки прав, это явление действительно будет теперь названо любовный синдром Борна. Парень, ты был с нами так нежен, так ласков и ты любил нас столь страстно, что наши мозги действительно не выдержали и создали новую поведенческую программу, в которой ты заслоняешь собой весь остальной мир, но странное дело, когда ты говоришь о Зои, которую мы видели всего лишь несколько раз, то наша любовь к тебе переносится, да, что там, уже полностью перенеслась и на неё. Ты и Зои, Борн, а ещё наши будущие дети, дочь, которую вскоре родит Зои, вот весь наш мир и нам уже больше ничего не надо и от этой болезни мы с Регги не исцелимся никогда в жизни.

Зои все видела и слышала с первой же секунды и потому, когда флайер совершил посадку возле их дворца, она уже поджидала Анжелину и Регину с большим нетерпением. Быстро отправив мужа на его половину, она тотчас утащила его младшеньких в свою майнартати, чтобы признаться им там в своей любви и признательности. Она была большой любительницей старинных романов, в которых её далёкие предки описывались рыцарями и героями, и может быть поэтому, а может быть ещё и потому, что сделала в Варкенардизе полную переоценку своих взглядов на жизнь, так легко приняла решение мужа, продиктованное не только любовью, но ещё и страхом за дальнейшую судьбу этих малышек, поддавшихся его любовным чарам.

Когда-то и Зои этот парень буквально влюбил в себя, а потому она не стала гневить Великую Мать Льдов и ругать его за то, что ему удалось влюбить в себя ещё и двух её рукотворных дочерей, которых женщины в ордене называли своими старшими сёстрами. А ещё Зои было скучно в большом губернаторском дворце, ведь все основные события происходили не в Мо, а за Барьерной горой, в новых городах и посёлка космошахтёров, которые росли, как грибы после тёплого дождя. Там жили все её подруги, а в Мо, после того, как и её бабушка вышла замуж за деда Реда Милза, Крейстона, она фактически осталась одна и частенько скучала.