11 сентября и другие рассказы

Павел Иванович работал на даче целый год и когда следующей весной к нему случайно зашёл дизайнер по интерьеру, он был поражён. Внимательно осмотрев все комнаты, он сказал, что скоро должен получить заказ у одного нового русского на отделку дома и если Павел Иванович хочет подработать, то рекомендация ему обеспечена. Полковнику была приятна эта похвала. Он обещал подумать, но им уже овладевала тоска. Также как и его жена, он скучал без дочери и внуков. Даже о зяте он вспоминал с теплотой.

Тамара звонила им по два раза в неделю. Она рассказывала про детей, про новых знакомых, про то где они бывают и что видят. Она звала родителей к себе, если не насовсем, то, по крайней мере, в гости. Они ведь уже пенсионеры, время у них есть и они могут позволить себе попутешествовать, а здесь есть что посмотреть. Экскурсоводы тут самые лучшие, многие окончили Московский и Ленинградский университеты. Слушать их одно удовольствие, хотя некоторые теперь также горячо ратуют за религию, как ещё совсем недавно её осуждали.

– А как ты к ней относишься? – спросил Павел Иванович.

– Я уже прошла гиюр.

– Значит, ты нас и за родителей не считаешь?

– Ну, что ты, папа, я всё равно осталась твоей дочерью. Приезжай и ты сам в этом убедишься.

– Что я там делать буду… груши околачивать?

– Если тебе ещё есть чем, то будешь околачивать апельсины, здесь их гораздо больше.

– Я необрезанный, мне в вашем государстве не позволят.

– Ничего, я в раввинате возьму для тебя специальное разрешение.

– Скажи, что мы твоего отца здесь в генералы произведём, – услышал он в трубке Гришин голос, – будет командовать штрафбатом из двух несовершеннолетних преступников. Им необходима твёрдая рука, вот пусть и покажет свои способности.

– Ты слышал? – спросила Тамара.

У полковника ком подступил к горлу, он закашлял, сделал длинную паузу и ровным голосом ответил:

– Да, слышал.

– Так ты приедешь?

– Я подумаю.

– Тут и думать нечего. Ты же сам знаешь, как мама переживает. Она только и мечтает о том, чтобы внуков увидеть.

Вера Алексеевна действительно таяла на глазах. Он очень жалел её особенно, когда она после звонков дочери уходила к себе, а потом появлялась с красными от слёз глазами. Раньше его жена выглядела гораздо моложе своих лет и чтобы подчеркнуть это, полковник специально называл её старухой, однако после отъезда дочери она сильно сдала, у неё появилось много седых волос и Павел Иванович стал обращаться к ней по имени. Он часто говорил, что ни за что не уедет из России и Вера Алексеевна даже не пыталась его уговаривать. Когда он положил трубку, она посмотрела на него и после долгой паузы спросила:

– Ну, ты уже созрел?

– Да, – ответил он.

– Да, – сказала она, как бы осваиваясь с этой мыслью, – да, – повторила она ещё раз и глаза её заблестели.

На следующее утро она уже была другим человеком. К ней вернулась былая энергия, она стала собирать документы и искать покупателей на своё имущество. Сделать это было нетрудно, а цена, которую брокеры давали за дачу, их приятно удивила. Дача находилась довольно далеко от Москвы, но за последние годы туда провели хорошую дорогу и теперь небольшая деревенька стала модным местом отдыха. Сложно было переправить вырученные деньги, но и этот вопрос решился, когда им позвонил бывший сотрудник полковника.

* * *

Королёвы приехали в Израиль в начале лета. Когда они немного разобрались, Тамара стала им показывать ближайшие магазины, а потом попросила отца помочь ей выбрать машину. Павел Иванович сделал это с большим удовольствием, а когда они вышли из гаража, обсуждая покупку, подросток лет 12 стал строить им рожи.

– Что это он? – спросил полковник Тамару.

– Он принял тебя за еврея.

– Меня!? – полковник удивлённо вскинул брови. До сих пор ни у кого не возникало сомнений в его национальности.

– Для него все неверные евреи, – сказала дочь.

– И вы терпите? – спросил он, сделав ударение на слове «вы».

– А что ты предлагаешь?

– Сейчас покажу, – сказал Павел Иванович, в два прыжка подскочил к мальчику, обхватил его голову и стал тереть ему уши. Тот закричал сначала от неожиданности, а потом от боли.

– Я тебе покажу, как оскорблять русского человека. Тоже мне нашёл еврея, сукин выкормыш. Если ты мне ещё раз состроишь рожу, я тебя вообще в свиную шкуру заверну.

Закончив наказание, он повернулся к его матери и сказал:

– А ты воспитывай своих детей как положено, а то и тебе достанется.

Женщина схватила сынишку и быстро повела его прочь. Мальчик сначала испуганно оглядывался, а когда оказался на безопасном расстоянии, снова начал делать неприличные жесты.

– Вот мерзавец, опять за своё, – не повышая голоса, сказал Королёв, – значит одного урока ему мало. Придётся повторить.

– Не надо, папа, его так воспитали, ничего не сделаешь.

– Ещё как сделаю, у меня были солдатики похлеще этого и то я их перевоспитывал.

– Ты его не догонишь.