11 сентября и другие рассказы

Завод, на котором отец был начальником отдела, как и большинство других военных заводов, для конспирации называли почтовым ящиком. Когда Илья был маленьким, он любил повторять фразу Захара: «Моя мама работает в банке, а папа – в ящике». Руководил заводом потомственный инженер, академик Крылов. Его держали как музейный экспонат: беспартийный, порядочный, из дворян, переживший все сталинские чистки, он был таким же редким явлением в советской военной промышленности как уцелевший динозавр. Начальник Первого отдела всё время пытался втянуть его в партию, но академик успешно отбивался.

– Я не могу выучить Устав, – говорил он чекисту, – все выходные сижу и учу, а в понедельник пытаюсь повторить – и ничего не помню. Я уж до дыр его зачитал и всё никак.

– А мы вам скажем, какие вопросы будем задавать.

– Нет, это нехорошо. Я ведь сам в институте преподаю и за жульничество студентов с экзаменов выгоняю. Кажется, в уставе вашей партии тоже что-то говорится про честь и совесть, а?

– Конечно, говорится, но есть ведь и неуставные отношения и вас можно принять по совокупности заслуг.

– Нет, я не хочу выделяться.

– Вы и так выделяетесь.

– Чем?

– Тем, что у вас отделами руководят одни Рабиновичи.

– Ну и что?

– Вы и сами должны понимать. Я лично против них ничего не имею, но лучше пусть работают на других должностях, пониже.

– Это почему? – разыгрывая из себя святую простоту, удивлялся академик.

– Потому что они в любой момент могут смотаться в Израиль.

– Никуда они не смотаются, у них допуск и ваши же люди их отсюда не выпустят.

– Конечно, не выпустят, но всё равно должен быть порядок.

– У меня и так порядок, можете справиться в министерстве.

Крылов прекрасно знал, что министр прикрывался успехами завода Крылова как красным знаменем и разрешал ему любые вольности в подборе кадров. Сам же Крылов менять своих помощников не собирался. Многих он принял ещё молодыми людьми во время кампании «врачей-вредителей» и «безродных космополитов», когда они оказались на улице без средств к существованию. Он говорил друзьям, что эти евреи хотели сыграть в его ящик, а он вместо этого взял их под своё крыло. Когда же он наберёт достаточное их количество, то откроет на своём заводе филиал синагоги.

После развала Советского Союза, академика Крылова отправили на пенсию, а завод распродали по частям. Бывшие сотрудники Окуня-старшего стали приспосабливаться к новой действительности, некоторые смирились с падением своего социального статуса, другие переквалифицировались в фермеров и жили на своих дачах натуральным хозяйством, а третьи, шагая по трупам, лезли вверх. Борис Яковлевич Окунь очень быстро из физически здорового пожилого человека превратился в старика.

Его старший сын, Захар приехал тогда в Россию, чтобы прощупать почву для создания бизнеса. Перемены, произошедшие в стране, казались ему невероятными. Он как Александр Иванович Корейко почувствовал, что нужно ловить момент и вместо двух недель пробыл в Москве несколько месяцев. За это время он оформил отцу гостевую визу в Америку. В Миннеаполис они прилетели вместе и Борис Яковлевич поселился у старшего сына, а к младшему, Илье приезжал, чтобы поиграть с внуком. Он вообще очень много общался с внуками и с сожалением думал, что в молодости пренебрегал своими родительскими обязанностями. Тогда у него не хватало времени на детей и теперь он с большим опозданием испытывал чувства, которые раньше прошли мимо него. Внукам тоже было с ним интересно, для них его рассказы были историями из другого мира и другого времени.

* * *

Недели через две после приезда отца Илья повёз его на экскурсию по Миннеаполису.

– Ты знаешь, что у нас находится самый большой торгово-развлекательный центр в мире, – спросил он Бориса Яковлевича.

– Нет.

– Он называется Mall of America. Там есть магазины, кинотеатры, кафе, аквариум с акулами и детский городок с разными аттракционами.

– Почему же ты не взял детей?

– Они уже там были.

– Всё равно.

– Я им предлагал, они не захотели.

– А меня ты даже не спрашивал.

– Я и так знаю, что тебе понравится.

Они начали осмотр с прогулки по детскому городку. Это был Диснейленд в миниатюре и Борис Яковлевич захотел попробовать несколько аттракционов. Илья с удовольствием составил ему компанию и очень скоро седой старик и его великовозрастный сын с удовольствием пытались струёй воды попасть в плавающего гуся, крючком выловить игрушку из стеклянного ящика, а потом выбраться из лабиринта, в котором поминутно визжали и охали все известные представители нечистой силы. Побывали они и в аквариуме, где их особое внимание привлекли акулы. Эти хищницы плавали с такой грацией, что ими нельзя было не любоваться.

– Пара Окуней пришла в восторг от акул, – заключил Илья, выводя отца наверх. Закончили они развлечения тем, что прокатились на монорельсе. Как и остальные пассажиры, они кричали, когда вагон проваливался вниз, на зимний сад с тропическими деревьями, или взлетал вверх, к прозрачной крыше, сквозь которую было видно небо и солнце. После этой поездки они зашли в кафе. Окунь-старший молча смотрел на детский городок.