11 сентября и другие рассказы

– От него. Они очень хорошо просчитали все варианты. Ребёнок их сразу станет гражданином США, а если они здесь не смогут устроиться, уедут обратно в Россию и чтобы получить американский паспорт, будут раз в год являть свой светлый лик в Госдепе. Можно быть смелым.

– Не очень ты его жалуешь.

– А за что мне его жаловать?

– Он всё-таки брат твоей матери.

– Этот брат ничем нам не помог, когда мы уезжали из Советского Союза.

– Ниночка, когда это было!

– Было давно, но запомнилось надолго. Люди тогда отваливали пачками. Моему отцу сотрудники даже отходную устроили, а мамин брат дрожал как осиновый лист. Я прекрасно помню, как он уговаривал маму остаться в Союзе и доказывал ей, что лучше жить в насиженном гнезде, чем ехать неизвестно куда. Он жаловался, что мы ему всю жизнь поломаем.

– Может в этом и была сермяжная правда.

– Не было. Двойной кульбит приватизировал квартиру, которая принадлежала моему отцу и продал украшения моей бабушки, так что от нашего отъезда он только выиграл. А потом, как видите, изменил своё мнение относительно насиженного гнезда. Я вообще не хотела его принимать, это всё мамина инициатива. Она ведёт себя как Тургеневская девушка. О деньгах за квартиру даже не заикнулась и до сих пор относится к нему, как будто он не вышел из возраста коротких штанишек. Она всегда заботилась о нём больше чем обо мне, а он пользовался этим и грёб под себя. Он даже внешне не похож на своих родителей. Откуда он такой взялся я не знаю. Наверно, моя бабушка хранила какую-то тайну от моего дедушки.

– Меня это не интересует.

– Ну и напрасно, Илюша. Вам придётся с ним общаться и вы должны знать, что это за фрукт. Он запросто может поломать ваши отношения с мамой хотя бы из-за того, что они будут мешать ей нянчить его ребёнка.

– Как же другие люди ухитряются иметь свою семью и мирно сосуществовать с братьями и сёстрами.

– Если их братья нормальные люди, это легко, а у моего дяди нарциссов комплекс.

– Какой? – улыбнулся Илья.

– Комплекс, который называется двойной кульбит, – огрызнулась Нина, – я не знаю латинского названия этой болезни.

– Может её вообще не существует?

– Вообще может и не существует, но у моего дяди она проявляется в особо опасной форме. О чём бы вы ни говорили, он обязательно свернёт на себя и начнёт рассказывать, что именно в этом он самый лучший. Ему ни в чём нельзя верить. Даже если он заговорит о дожде, то лишь для того, чтобы сказать, как он ловко проскочил между каплями и остался сухим. Послушать его, так Бог, прежде чем создавать землю советовался с ним насчёт плана.

– Успокойся, Нина, – сказал Илья, – пойдём лучше купаться, может в воде ты немного остынешь.

– Он же сумасшедший, у него мания величия.

– А ты не обращай внимания на его манию.

Марк тем временем разводил костёр. Накануне прошёл дождь, ветки, которые он собрал, ещё не до конца высохли и он долго над ними колдовал. Когда, наконец, пламя разгорелось, к нему подошёл работник парка и сказал, что жечь костры в зоне отдыха запрещено.

– Что он сказал? – спросил Марк.

– Если ты не потушишь огонь, тебя оштрафуют, а минимальный штраф здесь $300.

– Вот жалость! – огорчился Марк, – я замариновал мясо по собственному рецепту, а у меня шашлыки получаются такие, что пальчики оближешь. Когда я угостил ими шеф-повара ресторана «Берлин», он не отставал от меня, пока не узнал, как я их делаю.

– Ты можешь пригласить нас к себе и мы с удовольствием попробуем твоё жареное мясо, – сказала Нина.

– К себе не могу, – возразил Марк, сделав вид, что не заметил насмешки, – для гриля в квартире места нет.

– Так купи дом!

– Сначала надо на работу устроиться, а теперь это проблема. Вот когда вы сюда приехали, русских брали только, чтобы убедиться, что у них нет третьего глаза во лбу.

– Кто это тебе сказал?

– Это все знают.

– Моего папу приняли, потому что он был известным учёным, – возразила Нина.

– Ну, не знаю, не знаю, – ответил Марк тоном, который свидетельствовал, что уж он-то всё хорошо знает.

На следующий день он вместе с Ильёй отправился в клуб. Пока Илья разминался, Марк осматривал помещение и снаряды. Он попробовал стационарный велосипед, «лестницу» и несколько разных тред-милов, затем встал на тот, который был рядом с Ильёй и увидев, что Илья одевает наушники, спросил:

– Что ты слушаешь?

– Собрание сочинений Толстого.

– Я тебя серьёзно спрашиваю.

– А я тебе серьёзно и отвечаю. Хочу поддержать престиж американской интеллигенции, а то не знают кто такой Лев Толстой. За державу обидно.

– Да, брось ты, я вчера сгоряча брякнул, это Нина меня довела. Я прекрасно понимаю, что в России дураков не меньше, чем здесь.

– Приятно слышать, – сказал Илья, регулируя скорость ленты на тред-миле. Марк сделал то же самое и первые пять минут бежал быстрее Ильи, однако вскоре устал, дыхание его стало тяжёлым, а тело покрылось потом. Он уменьшил скорость ленты, но и такая нагрузка оказалась ему не по силам. Он стал поглядывать на часы.

– Устал? – спросил Илья.