Давным-давно, в студенческие годы был у меня приятель Леня. Хотя и старше меня на пару лет, но находившийся под очень жесткой опекой своей мамы. Любовь Антоновна, так ее звали, будучи женщиной волевой и деловой, точно знала, что Леня должен делать и чего не должен нив коем случае. Особенно этот контроль касался пищи. Дело в том, что Леня был юноша болезненный: желудок временами побаливал, печень пошаливала, и еще кое-какие симптомы обнаруживались. Поэтому меню ему устанавливала только Любовь Антоновна. Все только отварное, паровое, протертое. И ничего соленого, острого, жирного. Уж не знаю, в силу ли скрытых болезней или из-за жесткой диеты, но выглядел Леня действительно очень болезненно: худой, с ввалившимися щеками, нездоровым цветом кожи.
Особенно интересно было наблюдать, когда Леня с мамой обедали в столовой. «Леня, не смей есть горчицу», – кричала Любовь Антоновна, направляясь к раз-
даче. Пока она возвращалась с полным подносом, он успевал намазать горчицей хлеб, переворачивал его, чтобы не было видно, и жадно съедал – не важно с чем. Его не могла остановить даже подслащенная манная каша. И вот однажды с началом летних каникул я пригласил Леню погостить у моих родителей на Украине. Любовь Антоновна согласилась с тем, что сын будет отдыхать на Днепре, но строго-настрого наказала ему соблюдать непременную диету.