1185 год. Восток - Запад

Танкред рассчитывал поссорить Ричарда с Филиппом. Он даже переслал Ричарду письмо французского монарха, в котором тот обещал ему помощь против англичан. Неизвестно, было письмо настоящим или поддельным. На Ричарда письмо не произвело никакого впечатления, так как он и без того отлично знал, как в действительности относится к нему французский король.

И вот тут-то Ричард, наконец, нашел предлог, чтобы показать Танкреду силу своего войска. Один из его солдат затеял ссору с мессинской торговкой хлебом. Когда за торговку вступились горожане, англичане начали их избивать. И уже на следующий день Ричард начал штурм Мессины с моря и с суши.

Пока шли военные действия и Ричард, как всегда, отважно сражался впереди своих воинов, Филипп, соблюдавший нейтралитет, вступил в переговоры с Танкредом. Он убеждал его не падать духом и обещал, если станет плохо, военную помощь. Но дальше обещаний не пошел, если не считать того, что он развлекался, с палубы своего корабля стреляя из лука по английским гребцам. Нейтралитет Филиппа объяснялся просто: он раньше Ричарда узнал о том, что в Италию вступил новый гермапский император Генрих, который шел к Риму, чтобы папа возложил на него императорский венец. Филипп понимал, что, как только Генрих получит корону, он двинет свои войска на юг Италии и в Сицилию. Генрих был женат на дочери предыдущего сицилийского короля и потому рассматривал Танкреда как узурпатора и считал себя наследником сицилийского престола. А раз медведь двигался с севера, волкам следовало вести себя осторожнее.

Филипп предвидел, что авантюра Ричарда не даст никаких осязаемых результатов. Сицилии ему не получить. Оставаться там, чтобы воевать с германской армией, он не может — это означало бы отказ от крестового похода. Так что Филипп спокойно ждал.

А Ричард совершал подвиг за подвигом. Вместе с одним рыцарем он по подземному ходу пробрался в Мессину. Пройдя весь ночной город, он умудрился открыть ворота. Англичане ворвались в город. После того как Мессина была взята и разграблена, Ричард вернулся за стол переговоров с Танкредом. Вчерашние враги быстро уладили имущественные дела вдовы, и Танкред уплатил Ричарду двадцать тысяч унций золота.

Вот тогда-то на сцену вышел Филипп. Он напомнил своему соратнику по крестовому походу, что они договорились делить всю добычу пополам. Ричард был возмущен: вдовьи деньги не имели никакого отношения к походу. Но добыча есть добыча, и Филипп, цепкий в споре, призвал юристов, которые доказали, что деньги, полученные от Танкреда, подходят под соответствующий пункт договора. Ричард вынужден был смириться и отдал Филиппу треть денег, надеясь, что сможет компенсировать потери в Иерусалиме. Филипп же, получив меньше, чем рассчитывал, счел себя обманутым.

Покидая Сицилию, короли не скрывали взаимной неприязни. Ричард не подозревал, что Филипп через своих агентов начал склонять принца Джона, чтобы тот, пока старший брат занят своими подвигами, захватил власть в Англии. Уговоры Филиппа пали на благодатную почву: Джон и сам мечтал заполучить английскую корону, не предвидя, что в качестве платы за любовь и дружбу Филипп потребует французские провинции Плантагенетов. Но Джон был не способен смотреть в будущее. Он рвался к власти.

Повздорив из-за денег Танкреда, Филипп и Ричард временно расстались. Филипп поднял паруса своей эскадры 30 марта 1191 года, а Ричард оставался в Сицилии еще десять дней.

На этот раз Ричард все-таки обманул своего хитрого союзника. Отплыв на восток, он взял курс не прямо к палестинским берегам, а к Кипру. Почему бы не прибрать к рукам этот богатый остров?

Флот англичан растянулся длинной вереницей. На первом корабле находились невеста Ричарда Беренгария и его сестра Иоанна. Флагманский корабль следовал вторым. 12 апреля разбушевалась буря. Суда разметало по морю, и три из них, в том числе корабль с принцессами, нашли спасение у берегов Кипра, в гавани Лимасола.

Кипр, византийское владение, во время борьбы Андроника Комнина против норманнов попал в руки родственника императора Мануила-Исаака Комнина. Он укрепился на острове и объявил себя императором Кипра. Рассказывают, что он был человеком жестокого нрава, коварным и подозрительным. С крестоносцами он был в плохих отношениях. Причиной этой вражды был способ, которым Исаак Комнин пополнял свою казну: он обирал корабли, которые терпели крушение у берегов Кипра, и обращал в рабство их команды. В этом не было ничего удивительного — в эпоху средневековья существовало «береговое право», и жители многих прибрежных местностей промышляли этим старинным ремеслом, иногда даже заманивая ложными огнями корабли, чтобы те разбились о камни.

В те годы в восточной части Средиземноморья было оживленно: плыли подкрепления крестоносцам, двигались торговые суда, только что прошел флот французов, так что добыча на Кипре не переводилась.