1185 год. Восток - Запад

Пленного императора привезли в Никозию, где его принял Ричард. Император пожаловался, что ему тяжело таскать железные цепи, в которые его заковал Лузиньян. Ричард, склонный к красивым жестам, приказал тут же выковать серебряные цепи, достойные императора, а затем передал пленника Лузиньяну. Гвидо отвез Исаака в Палестину, и остаток жизни тот провел в одном из рыцарских замков.

Во всех городах и крепостях острова Ричард разместил гарнизоны, раздал часть земель в лен тем из своих рыцарей, которые изъявили желание поселиться на благодатном острове, и 5 июля отплыл в Сирию. Через три дня английский флот подошел к Акке. Ричарда встречал на берегу король Филипп. Он первым поздравил Беренгарию со счастливым браком. Об Алисе не было сказано ни слова.[28]

В перенаселенном лагере под Аккой собрались три короля, австрийский герцог и немалое число князей, графов и баронов, включая таких крупных феодалов, как Генрих Шампанский. Каждый преследовал свои цели, и освобождение Иерусалима постепенно отступало на второй план.

Все руководители похода в той или иной мере участвовали в драке за иерусалимский трон. Как и следовало ожидать, Леопольд Австрийский и Филипп поддерживали Конрада Монферратского, Ричард — Гвидо Лузиньяна.

Первая ссора между Ричардом и Филиппом произошла буквально через несколько дней после прибытия английского короля. Филипп потребовал, чтобы во исполнение договора Ричард отдал ему половину Кипра и половину добычи, там захваченной. Ричард отвечал, что согласен на это, но раз уж делить все, то он желал бы получить половину земель только что умершего в лагере графа Фландрского. Разумеется, спор зашел в тупик.

К тому же Ричард восстановил против себя прижимистого Филиппа тем, что, когда французский король решил платить по тридцать золотых тем рыцарям, которые согласились перейти к нему на службу («бесхозных» рыцарей, сюзерены которых умерли или уехали, в лагере скопилось немало), англичанин объявил, что он заплатит им по сорок золотых.

Для рядовых крестоносцев Ричард стал, без сомнения, вождем похода. Он был славным рыцарем, известным всей Европе, он был великолепен, когда появлялся перед строем на белом коне, — золотые кудри развеваются под горячим ветром. Он всюду успевал, всех подбадривал, для каждого находил доброе слово, но был беспощаден к трусам и мародерам. Ричард был полон презрения к руководителям похода, которые умудрились просидеть под Аккой два года и ничего не добиться. И среди десятков тысяч солдат и рыцарей распространилась уверенность, что с приездом Ричарда все изменится, что конец мучениям близок и путь на Иерусалим будет наконец открыт.

Когда же через несколько дней после прибытия Ричард вновь свалился от дизентерии, слухи, один тревожнее другого, потекли по лагерю. Как по мановению руки все приготовления к штурму прекратились. Словно рок довлел над походом. Как только у крестоносцев появлялся настоящий вождь, его тут же уносила смерть. Погиб Фридрих, умер герцог Швабский, и вот теперь умирает Ричард Львиное Сердце.

Искренне надеясь, что судьба скоро избавит их от Ричарда, Филипп и Конрад Монферратский вели себя так, словно он уже в могиле.

И вдруг через две недели из палатки вышел король Ричард, похудевший, осунувшийся, но здоровый. Когда он ехал по лагерю, воздух дрожал от приветственных криков. Из-за пологов шатров выглядывали кислые лица командиров крестоносного войска.

Вскоре, восстановив осадные башни и сделав несколько подкопов, крестоносцы снова пошли на штурм Акки. На этот раз положение изменилось в их пользу. И не только потому, что Ричард умел выигрывать битвы. Армия Салах ад-Дина была ослаблена и по сравнению с крестоносцами, в число которых влилось несколько тысяч новых бойцов, менее многочисленна. Гарнизон крепости был готов к сдаче, и лишь страх перед гибелью в плену удерживал людей.

Штурм продолжался непрерывно несколько дней. Ричард Львиное Сердце с утра до вечера находился в передних рядах. Он был словно заколдован: ни одна стрела не могла его поразить. Салах ад-Дин предпринимал отчаянные усилия, чтобы удержать Акку. Почти каждый день его отряды нападали на лагерь крестоносцев, но прорваться к крепости так и не смогли.

Осажденным удалось сжечь все осадные башни, подкопы же оказались эффективны, да и тараны крушили одряхлевшие за два года штурмов стены. В крепости, уже несколько недель отрезанной от моря и армии Салах ад-Дина, начался голод.

Наконец комендант крепости вышел к крестоносцам и предложил сдать Акку на тех же условиях, на которых она сдалась мусульманам четыре года назад: ее защитники получают свободный выход.

Король Филипп, который председательствовал на этих переговорах, от имени крестоносцев заявил, что такие мягкие условия его не устраивают. Он пригрозил беспощадным истреблением гарнизона, если крестоносцам не будет возвращен Иерусалим и все пленные христиане не будут выпущены на свободу.