1185 год. Восток - Запад

На первых порах христианские владения на Ближнем Востоке были малы и слабы. Лишь бесконечные раздоры в мусульманском мире, неспособность эмиров и султанов, разделивших наследство сельджукской империи, объединиться дали возможность рыцарям, тем немногим, кто пережил переход через Малую Азию, штурм Антиохии и битву за Иерусалим, остаться в завоеванных областях. У первого иерусалимского короля вся армия насчитывала триста рыцарей и две тысячи пехотинцев.

Падение государств крестоносцев — а их первоначально было три: на севере, в удаленных от моря долинах, лежало графство Эдесское, южнее, на побережье, — княжество Антиохийское, еще южнее — королевство Иерусалимское — казалось лишь вопросом времени. Но уже после окончания Первого крестового похода в те края потянулись безземельные рыцари, искатели приключений, пилигримы — всякий народ, что отрядами, а то и поодиночке вливался в мир, управлявшийся графами и баронами, которым не нашлось достойного места в Европе.

Приток населения и поддержка итальянских торговых республик, обладавших сильным флотом, дали возможность государствам крестоносцев постепенно окрепнуть и расширить владения. Завоевания их шли большей частью в береговой полосе. В начале XII века один за другим им сдавались крупные портовые города — ключи к азиатской торговле: Яффа, Кесария, могучая Акка, богатейший Триполи, который крестоносцы осаждали семь лет, Сайда, Бейрут и Тир. Таким образом, в период своего расцвета латинские государства владели побережьем от Малой Азии до Египта и некоторыми важными областями в глубине страны. В начале XII века на этих землях было основано еще одно государство крестоносцев — графство Трипольское.

Все эти области были густо населены, богаты, их порты были важнейшими перевалочными базами на Великом торговом пути, а также ремесленными центрами. Поэтому рыцарские государства Ближнего Востока превратились в серьезный фактор азиатской политики.

Что же они собой представляли?

Несмотря на то что крестоносное завоевание сопровождалось истреблением «неверных», значительная часть населения там осталась. В латинских государствах смешалось много народов: иудеи, финикийцы, греки, армяне жили рядом с потомками тех, кто приходил сюда с мечом, — арабов и тюрок. Крестоносцы, захватив контроль над важнейшими торговыми путями, соединявшими мусульманский мир с Европой, были заинтересованы в том, чтобы прибыли от этого потока товаров шли не багдадскому халифу и сельджукским эмирам, а христианскому воинству и итальянским купцам.

Владения крестоносцев на Ближнем Востоке были самыми настоящими феодальными государствами, сочетавшими в себе европейские и азиатские порядки. Большинство крестьян в них были коренными жителями, но некоторый процент там составляли и европейские колонисты. Это была беднота — солдаты, частью увечные, нищие пилигримы, которые пришли сюда уже после первого похода, полагая, что жизнь в Палестине все же лучше, чем в Европе.

На первых порах европейские бедняки получали землю свободно: истребление и продажа мусульман в рабство «освободили» целые деревни. После взятия Акки венецианские купцы меняли там трех рабов на одного коня. Рабским трудом широко пользовались христианские монастыри, как грибы выросшие в латинских княжествах, они скупали рабов и заселяли ими свои земли.

Местные крестьяне (они именовались вилланами) были прикреплены к земле, которую жаловал сеньор. С этой землей их можно было продавать и покупать. Они отдавали сеньору от трети до половины урожая.

Разумеется, со временем отношения завоевателей и завоеванных упорядочились, церковный собор уже в 1120 году запретил истязать рабов и определил за это суровые наказания. Нельзя доводить подданных до крайности, государству нужны мир и доходы. И все же в латинских государствах покоя никогда не было. Редкий год проходил без восстания. То крестьяне захватят Наблус и перебьют франков, то, как пишет хронист Фульхерий, «сарацинские земледельцы не хотят платить податей», то вспыхнет восстание в Триполи и погибнет сам граф Понтий Триполийский.

Власть крестоносцев ослабевала за стенами крепостей. Дороги не были безопасны не только для одиноких путников, но и для небольших рыцарских отрядов. Паломники, направлявшиеся в Иерусалим, обязательно собирались в большие караваны и двигались туда под охраной рыцарей. Так добрался до Иерусалима первый известный нам русский пилигрим, монах Даниил, оставивший записки о Иерусалимском королевстве начала XII века. Он пишет, что многие святые места недоступны тем, кто идет туда в малом числе, потому что всегда можно ждать сарацинской засады. Самому Даниилу повезло: он присоединился к отряду короля Иерусалимского, который выступил в очередной безрезультатный поход на Дамаск, и потому Даниил миновал опасные места «без страха и без пакости».