119 дней до тебя (СИ)

— Надеюсь. — отозвалась Мия. — Она странно себя ведёт… этот её пустой взгляд и смех без причин иногда. Я просто… Я волнуюсь, да, но знаешь, что меня бесит больше? То, что я в очередной раз ошиблась в человеке. Ненавижу себя за это… Это было в последний раз, клянусь. Он же… Он запудрил нам голову. Как ему это удалось, понять не могу?! Я хочу взглянуть ему в лицо… Он же предал нас, предал её… просто взял и сбросил с небес.

Подруга замолчала, а Нура опустила голову.

Развернулась спиной к двери, закрыла глаза.

— С небес? — соседка усмехнулась за дверью. — Да ты романтик…

— Я серьёзно, Крис!

— Хорошо, прости. Я понимаю.

— Он возвысил, девчонку. Влюбил в себя. Поднял к самому небу. Показал всем… буквально указал на неё огромным светящимся указателем, а потом испарился, оставив её посреди этой неадекватной любопытной толпы, которая теперь тычет в неё пальцем и сочиняет всякую хрень, насмехаясь… Он оставил её им на растерзание, разгребать всё это одну. Выставил разлучницей, которая «пожинает плоды». Думаешь, он не знал, что так будет? Уверена, знал! После уж точно понял, далеко не дурак. Он ведь общается с парнями… неужели, ему ничего не рассказывают? Он поступает так, потому что ему просто пофиг!

— Мия, я тоже зла, но ты же знаешь о…

— И что? Это должно его оправдать?

— Мы никогда по-настоящему не знаем, что происходит в чужой жизни.

— Мы знаем, что происходит с ней! Зачем ты его защищаешь?

— Не то чтобы защищаю…

— Она здесь, подыхает, а он там, в телике! Во главе своей Великой Компании… Крутой чел в галстуке из новостей, весь в делах. Заплатил за экзамены, купил преподов… даже Бейкера! Ты не знала? Он приезжал… Бо его видел! И Маккбрайд видел его тоже, но даже не поздоровался.

«Что?»

Нура застыла.

«Приезжал?»

Положила ладонь на грудь, где чаще заколотилось сумасшедшее сердце.

— Знаю… Нина вчера сказала.

— А, значит, знаешь и молчишь?

— А кому я должна была сказать? Ей?

— Мне хотя бы!

— Чтобы ты…

— Выловила его? Да, и плюнула в морду! Я всё равно собиралась сделать так, но его не было к его же счастью. И мне наплевать, как я буду при этом выглядеть. Он — чёртов предатель, который этого заслуживает. Он не любит её… и, возможно, никогда этого и не было.

«Нет… Это не правда».

— Это правда!

— Ты слишком субъективна…

— Мы все слышали Рика — Итан такой. Будто бы это, блять, нормальное объяснение! Что бы ни произошло у них дома, с ним всё в порядке — новая машина, причёска… а её ты видела? Видела эти синяки под глазами? Он просто развлёкся, получил, что хотел, оставил и пошёл дальше, туда, где ей не место. Он просто бабник, у него нет проблем… А она кто теперь, как думаешь? Ты вообще читала, что пишут эти утырки?!

— Читала. И, как уже сказала, «Да пошли они…» Стадо. Невинное общество наблюдателей…

— Невинное? Они обзывают её шлюхой! Ржут за спиной и возносят Кристалл…

— Тише, Мия. Потише.

— Я не могу больше это наблюдать!

— Знаю.

— Достало уже это притворство… Достало.

Нура ушла. Не дослушала.

Они любят её, но любого взбесит бесконечно унылое состояние.

Что до этих сплетней и взглядов — ей всё равно. А, может, она лишь убеждает себя в этом. Но пока это помогает держаться и не рыдать в подушку, пусть так всё и остаётся.

Она ушла, а Кристина села рядом с Мией:

— Ты права. И правильно сделала, что поехала на фирму, я бы не решилась, но… Вряд ли плевок в его морду что-то изменит. Я сама об этом думала, много раз. Не пытайся больше, прошу тебя.

— Ладно.

— Вот так, будь любезна, спасибо. Иди ко мне… — притянула к себе дрожащую подружку она. — Тебе лучше?

— Мне лучше, чем вот ей. — кивнула Мия на кровать Нуры. — Нужно что-то сделать.

— Сделаем. Мы просто переждём. Потому что ничего другого мы не можем. Время лечит. Мы выживем… в крайнем случае из ума. Ещё с пару недель холостяцких посиделок…

— Скорее депрессивных.

— С фильмами…

— С дерьмовыми фильмами.

— Хорошо. Пару недель всего этого… не такого уж, кстати, и депрессивного. И пусть Маккбрайд возвращается и видит, как сильно он ей теперь не нужен!

Меж могил светло, как днём. Широкие, со всевозможными памятниками, они стоят вдоль аккуратных улочек с фонарями, вымощенных дорожек, и у каждой своё уютное место.

Странно об этом рассуждать, наверное, но здесь тихо и спокойно и вовсе не страшно.

Девушка делает неуверенный шаг ближе к памятнику, с камня которого улыбаются лица её родителей.

«Что им сказать?» — теряется она и просто произносит. — Ну, привет.

«Как же это нелепо… говорить с теми, кого нет». Но они здесь, прямо перед ней, смотрят внимательно, хотя и молчат.

В гранитной вазе вновь свежий букет белых лилий. Красивые, они контрастируют с тёмным камнем, зеленеют листьями в сумраке на фоне снега.

— Не часто я вас навещаю. — призналась тихонько и села на край плиты, чтобы тронуть бархат лепестков. — Простите меня. Не буду врать, дело совсем не в учёбе.

Опустила руку, отвела уставший грустный взгляд.

Невдалеке на дороге мустанг, ещё чуть дальше небольшая мечеть и ворота выезда. Пожилая пара — он и она, под кронами высоких дубов, под руку, словно прогуливаясь, направляются к выходу.

Девушка оборачивается назад и видит глаза мамы.